Мир прахам всем, проходим мимо

Воздел я руки к небу вдохновенно.
На выдохе я руки опустил к земле.
Гимнастикой своей проникновенно,
Я занимаюсь и для тела, для души.

Я старый дух с себя весь изгоняю,
И новый воздух в грудь к себе приму.
Проникнет он до самых границ рая,
Так утром я в свой день зайду.

Религии всё повторяют нравы.
То нравится, а то уж нет совсем.
Правители морально стали правы
И баснями накормят всуе всех.

Я знаю, что Великие познали меру света.
Я знаю, что они все мастера в делах своих.
Но нету на планете нот того запрета,
Который не открыл бы запертую дверь.

Чем больше запрещается другими,
Тем меньше остается у тебя лица.
Свободы нету явно у религий,
Там лишь регалии чинов в санах.

Не остаётся места даже для идилий.
Проклятие звучит в твоих ушах.
Кол гулом вышибает в лоне дали,
Все струны напрягая во сердцах.

В молитве жизнь проходит опостылой.
В работе барствует потёмками Архон.
Вы думаете такой он милостивый,
Но ворон ведь и в Африке ворон.

Чем больше трупов в мире рока,
Тем больше животам-попам работы .
Затем не грех испить вина бокал.
Такие вот вселенские заботы.

Мир прахам всем, проходим мимо.
Пусть в памяти они томятся мной.
Живым дано для жизни своё имя,
А мертвым прахам дан ковчег иной.

Про Хама басни мы слагаем миром,
Но Хам ведь разделяет этот мир.
Свет, тьма и путь под ветром
Смех машет струнами от арф и лир.

Свет Иафетом светит, открывая виды.
Пространство маго-дня горит в цветах.
Хаметы все проходят в черном небе,
Во тьму всю направляя свет в хвостах.

Жизнь нас зовет новинками свершений.
Она всегда нам открывает новый том.
Страницами играет ветер женщин,
Которым мы все посвящаем этот дом.

В доме тут живут сомнения народов.
Сомненья просматривают Я полов.
Уходят все искать себе свою породу,
По соответствию поверий у духов.

Что дух есть ум, гадать не стоит.
Душе то в теле явно благодать.
Раздумья глава вся производит,
А телу дело нужно дать опять.

Душа есть шут, шутить изволит.
Она конечно в пустоте сидит.
Ум тело наполнять позволит,
Энергией и информацией гудит.

Все провода по нервам тут проходят.
Гуляют все сигналы в инфо тут и там.
Они и "ци"-возгласы производят,
В цивильных вертятся мастях места.

Все карты биты королевой яркой масти,
Но возраст преподаст уроки королю.
Пока он червоточину проводит в страсти,
Покажут крести новую дорогу на краю.

Тузами озабочен королевич снова,
Зуд между ребер подтолкнул его.
Подумал он снимать оковы снова,
Но кто то тут опять опередил его.

Все в бестолковости опять толково.
Раставлено умами по местам своим.
Кто заблудился в этом явном слове?
Инь воет холодом тоски, что нелюбим.

Надумал царь опять жениться,
Хоть полон девками гарем земли.
Только ему приходится томиться,
Когда посланик ищет по ровне.

Рассказы, сказки, те ведь шутки,
Проходят анекдотами в былом миру.
Ведь не проходят даже час и сутки,
Как смех разносится к всему селу.

У молодых пути причуды,
А до черты доходят все.
Черточку низводят Иуды
Другие видят в нем тире.

То кредо предается мигом в мире.
Во вертикали южный крест стоит.
Орфей перебирает струны лиры,
У храма кладбище в простор бежит.

Порядки кладбищ очень строги.
Все по порядку тут лежат в земле.
Там лежат и ваши прежни боги,
Которые летали даже в помеле.

Похмелье - штука просто сложна.
Поп дружит с мельником всегда.
Проходит с прахом жизнь ложная.
Все мелется и даже их года.

Тоска съедает лица ведь с макушки.
Мак - наркотическое ведь зелье.
И от смаковницы и до верхушки
Перепоясано морщинами лицо.

Кто много пьет тут медовухи,
Тот дружбу ищет от тоски своей.
Готов он разговорить и духи
Приходят, дабы не томиться тьмой.

Что светьма производит в мире этом?
Давно известен ход вещей у жен.
Проглатывают они поэмы Сетом,
Но забывают про обман ушей.

Неверие - плохая штука точно.
Доверие - у слов добра посев.
Поверия рождают слухи срочно.
Проверить забывает фарисей.