По голову ушедшая в прозу

Рассуждение о входе и выходе. Подглава.

Лина бродила по квартире, устраняя обычный утренний беспорядок. Беспорядок, почему-то, всегда, каждое утро, включал в себя разбросанные то тут, то там, носочки и носки. Некоторые были сложены один в один, почему-то — разные. И, те, что разбросаны были поодиночке, тоже были непарными. Загадка всех семей и домов. Откуда брались непарные, куда девались пары — неизвестно. Каждое утро Лина старалась привести носки друг к другу, и сложить их на полочки. Но, назавтра, носки появлялись снова.

На подоконнике, в простенькой вазочке стояла верба. Верба была вновь освящённая. Прошлогодняя ещё пылилась на шкафу.

Батюшка на проповеди велел заваривать прошлогоднюю вербу в кипятке и поить коров: — И, тогда, — выдержав паузу, оглядывая паству, строгим, отеческим взором, — вы не сможете молока того выпить, молока будет, хоть залейся, —убедившись во всеобъемлющем внимании паствы, торжественно заключил он.

Батюшка был новеньким. Он прибыл откуда-то из глубоко южных пределов. Лина жалела батюшку, после юга, привыкать к глубоко суровым сибирским реалиям, равно, как и к суровой и образованной пастве, вероятно, было сложновато. Паства была настроена скептически и субъективно. Пошучивала и ёрничала, как на комсомольском собрании. Батюшка нервничал и, время от времени, впадая в ересь, от смущения, похамливал. Кто без греха?…

Лина была настроена благожелательно, — давний переезд ей тоже дался трудно, оглядываясь, вслед за батюшкой, подумала, что, если, у кого-нибудь, среди присутствующих, корова водится, несмотря, что Храм располагался в центре города, паства, соответственно, тоже была сугубо городской,— повезёт той городской корове, отведает вербной водицы.

- Ещё, — снова выдержав многозначительную паузу, — можно попарить в этой воде больные ноги, — почему-то, с видом хитреца-заговорщика, тайного агента, сообщил батюшка, улыбаясь и торжествуя.

У Лининой кумы и благодетельницы Лидии Васильевны сильно болели ноги, уже месяца полтора. Ничего не помогало. Лидия Васильевна лечила их всевозможными способами, народными, медицинскими… Без толку. Болели ступни, так, что ступать было нестерпимо больно.

Лина, по выходе из Храма, немедленно поделилась с Лидией Васильевной информацией.

Лидия Васильевна встала на ноги после третьего вербного сеанса.

— Вот и не верь после этого батюшкам. Возможно, некий городской житель поделился с сельским родственником информацией про корову, и по селу тому, уже, весенним половодьем разлились молочные реки, заливая окрестности, по пути выращивая кисельные берега. Надо следить за новостями. — Заключив размышления, сделала вывод Лина.

— Заключение, — ключ, - обрадовалась Лина. — Вот чего не хватает.

Лина, закончив, первую часть книги, — 33 главы, как с куста сорвала, не считая, - оставалось только чуть почистить, расширить, дополнить, оформить в рамочку, — и на прилавок, -дальше никак не могла сдвинуться с места, и приступить ко второй части, обрести полёт и вдохновение.

Что-то мешало.

Уже было введение ко второй части, наброски глав…

— Выведение из первой части, вот что необходимо. — Озарило Лину. — Для того, чтобы зайти, нужно было сначала выйти. Вывод.- Как богат, всё же, великий и могучий. Как объективен, как многозначен. — Лина нежно любила русский язык. Лина считала, что язык, — это посредник между Небом и Землёй. Через Язык, Боженька общался со своей паствой. Какой язык — таково и общение. Русский был великолепен, самодостаточен, многогранен, как сияющий кристалл.