Поэма. Мысленно вокруг света

                Предисловие к поэме
                "Мысленно вокруг света"

 Мои размышления о мире навели меня на мысль создать это произведение - "Мысленно вокруг света". В него я хотел вложить посыл как к самому себе, так и ко всему человечеству - показать, какой мир необъятный и безграничный. В нём я выразил то, что вижу, слышу и чувствую.
 Я поставил цель пролететь мысленно в мире современности, познакомиться со всеми традициями и обычаями стран и народов земного шара, при этом представляя на суд читателя все стороны жизни в стихотворной форме. А также выразил своё отношение к этому: что-то обыкновенное, а что-то сверхъестественное.
 В поэме также присутствуют достижения в сфере искусства и культуры, без которых сложно представить наш мир.
 Создание произведения навеяно вопросами к чему-то бесконечному. И жажда познаний бытия берёт верх над поэтическим построением. Но в этом и заключается моё путешествие. Всё в поисках истины!
   
 Выражаю особую благодарность Фабрициевой Татьяне Борисовне и Маслюк Галине Павловне в оказанной поддержке и помощи создания этого произведения. От всей души!

    ***

 октябрь-ноябрь 2016 года 

    ***

Я полон желания жить
И это никто не отнимет,
Мне есть чем дорожить,
И я впишу своё имя

В историю этих дней:
Мгновение за мгновением...
В мире живых людей,
И в этом моё наслаждение.

На то мне вечность дана.
Я в памяти буду и в воздухе,
Которым дышит весна.
Мне чувства эти так дороги.

Я словно в кубическом сне
Дали в мистицизм уходящего.
Триумф и победа в войне
На землю в любви нисходящего.

Молекулы плоти моей
Заряжены положительно,
Я двигаюсь к цели своей,
Хотя в мире всё относительно.

    ***

Предрёк это всё человек,
А, может, пророк созидателя?
Вселенная - времени бег...
И всё в этой жизни сознательно.

Огромное облако чувств!
Вот вспомнилось Маяковского.
Я действовать словом учусь
На тверди полуострова Кольского.

Здесь облачно как нигде,
И судьбы у каждого разные.
Кто в небе, а кто на дне
Красивые иль безобразные.

Заложено это в наш мир,
Не каждому правда чудится.
Кто умер, а кто-то убил,
Вселенной то не забудется.

Большая она как сон,
В котором явь только кажется,
Но кончится, и облом,
И всё на судьбе нашей скажется.

    ***

Что было - давно прошло,
Но жить до безумия хочется.
Всё ждём, чтоб прозренье пришло.
Душа куда-то уносится...

А ветер взял, подхватил,
Понёсся над океанами,
Придав моей свежести сил.
Знакомлюсь я с дальними странами.

Испания, тореадор
Быка дразнящий той грацией,
Как будто танцующий Тор
Пред зверем с большой провокацией.

Потом Италия, Рим,
И там легионы песочные...
Да мир, этот мир нерушим...
Оливки в садах очень сочные.

А дальше Греция, Крит,
Эллада богов нисходящая,
И Зевс на Олимпе сидит,
Любовь у него настоящая.

Я вижу: вон там сарацин,
Стамбульский гамбит и сражения,
Где курд-подрывник, чей-то сын,
Займёт своё положение.

Без всякой мзды и нужды,
Без слёз, без боли родственной,
И Турция задрожит,
Как будто участник я косвенный.

И все янычары вокруг
Станцуют в смертях ятаганами,
Земли здесь замкнутый круг
С моими тихими планами.

Лететь, но отнюдь не в Багдад,
Не видя кровавую Ливию...
А, может быть, к чёрту, назад,
С мечтою над русскою нивою.

    ***
 
Но нет, и движенье планет
Даёт мне надежду на многое,
Я вижу божественный свет
Проложен мне мира дорогою.

Где люди дышали и вновь
Вдыхали любовь всем сознанием
И пусть пролилась где-то кровь,
На то было чьё-то желание.

Рождались и смерти сыны
Один за другим как проклятия,
Не ведали в этом вины,
А думали, что создатели

Всех новых мыслей, идей
В агонии пожирателей,
Внутри у них адский змей,
Они все зла созидатели,

Которые словно пыль,
Секунду, и больше невидимы,
В них мир с рожденья остыл.
Судьба и жизнь их обидела.

    ***

А я всё лечу и лечу
Над египетскими пирамидами,
Я наслаждаться хочу,
Общаясь с русскими гидами.

Которые знали о том,
Что Сфинкс - изображение,
Похожее на мой сон.
От него фараоново жжение.

Как будто посмотрел на меня
Сам Ра без грусти Анубиса.
Я выпил немного вина,
Поэтому Сет со мной судится.

На стенах древних земель
Иероглифами чёрно-белыми,
А дальше горы и сель,
Сады и плоды переспелые.

    ***

И снова в бокалах вино...
А там Ганнибал, прадед Пушкина,
Попал глазами в кино,
Масай с звериными тушками

Всё прыгает и поёт,
Считая меня, видно, птицею,
Над ним голубой небосвод.
Вокруг все с теми же лицами.

Его семья и родня,
Соседи и соплеменники.
То праздник, а не война,
Они богам не изменники.

Танцуют и что-то орут,
Увидев меня над планетою,
И речь об этом ведут,
Считая хорошей приметою.

    ***

А подо мною моря,
Киты, акулы с дельфинами.
Я, солнцем красным горя,
Летаю над рыбьими спинами.

Может, не рыбы они,
Парю на ветру и всё думаю,
Как много в мире любви,
А зло всё же с волчьею шкурою

Нисходит на землю, на нас.
Мы воем по-волчьи под лунами,
Борьба идёт каждый час
Как голос с гитарными струнами.

    ***

И вот бедный Бомбей,
Кино, эта сказка красивая.
Как много на свете людей,
И всё под божественной силою.

Я вижу, Кришна сидит
Во всём земном воплощении,
Срок мира, наверно, изжит,
Но, может быть, только в сравнении

С тем, как реки текут,
А люди усердно работают,
В том видно, богов общий суд
С безличием и заботою,

Когда не помнят совсем
Всей нежности поколения,
Сам мир источник проблем,
Сам мир утопает в сомнениях.

    ***

И вот я лечу, вижу Ганг,
В реке людей омовение.
Немного, конечно, устал,
Но вижу их наслаждение.

Как много индусов в воде,
Смеются как дети, плещутся,
Хотелось бы этого мне.
Мне чувства иные мерещатся.

    ***

Вот вижу дальше Тибет,
Монахи живые и мёртвые,
Они живут тысячу лет,
И вечно душою свободные.

Их Будда жил на земле,
Он всем завещал всё доброе.
Наверно, то было во сне,
Ведь в жизни многое - подлое.

Хоть и бывает любовь,
И нежность, и ласка к Родине.
Но так проливают кровь
Людишки злые, негодные.

    ***

А горы до самых небес,
И ветер - дыханье восточное,
А вот и сам Эверест,
Как чувство во мне правомочное,

Которое тоже в снегу,
Поднимается к солнышку красному,
Я сердцем подняться могу,
И сердце к природе причастное.

А ветер несёт и несёт,
Вот вижу Пекинскую оперу.
И с мыслью китайских свобод
Не зря путешествую по миру.

Вот я, вкусив по чуть-чуть
Лапши и риса с лепёшками,
Держу на Гонконг теперь путь,
Как птица, конечно, не ножками.

А там так много всего,
Что я не хочу даже более.
Не нужно мне ничего,
Я жив своей Родины долею.

    ***
 
Хотя уже после того
Увидел в полёте Японию,
Там солнце как рассвело,
Услышал страны какофонию.

Народ, конечно, не злой,
Но в бытности жизнь самурайская.
Была тогда подо мной
Погода, наверное, майская.

Так много ярких цветов,
Японские ощущения.
У них такая любовь,
От сакуры аромата веянье.

Подсветка больших городов:
Иокагамы и Токио.
Глаза их жёлтых котов
Навеки со мною, около.

   ***
 
И вот опять тишина,
Японское море безмолствует,
Прозрачное, вижу до дна
Основу соли бескостную.

А вот опять океан,
Течение очень тёплое,
Плывёт куда-то катран,
Плавниками усердно работает.

Так много солёной воды.
А вот уже и Америка.
Не чувствую в сердце беды,
Я словно живу внутри телика.

Колумб на запад поплыл,
Открыл просторы бескрайние,
А мой с востока посыл -
Знакомиться с этими тайнами.

Лос-Анджелес сладких грёз
С актёрами и Голливудами.
Я здесь неожиданный гость,
Как будто мною поруганы

Идеи большой страны
Внутри своей исключительности,
Но нет тут моей вины,
Во мне лишь слова почтительности.

А вот вижу, мчится пикап,
И музыка кантри сменяется
На новый Америки лад.
Так складно всё получается.

Пустыня и казино,
Лас-Вегас большого желания.
И в этом что-то одно,
Что жаждет, видно, сознание.

Миссури уже подо мной,
Зелёные аллигаторы.
Мне снится только покой,
А власти вокруг провокаторы.

    ***
 
Я, словом, дальше готов
Лететь над землёй в своё будущее,
Я слышу внутри себя зов,
Куда-то дальше несущее.

И вдруг Теночтитлан -
Ацтеков живое сознание.
Я чувствую это сам,
В том, видно, мои изыскания.

А там и Панамский канал,
Венесуэла, Колумбия,
Страстей Че Гевары накал.
Душа моя, снова ты юная.

И вот джунгли, река...
Течёт Амазонка широкая,
Отражаются облака...
А жизнь здесь ужасно жестокая.

Пираньи съедают любовь,
Глотают, не переваривая,
Они индейцев улов,
Чем боги в страсти одаривают.

    ***

А дальше Остапа мечта,
Который гонялся за стульями,
Кричал на всех сгоряча
И льстил всем хитро, с посулами.

Повёлся Киса на то,
Но жадность сгубила безумного,
Не видя горя концов,
Хотел найти что-то умное.

Но Рио был не для них,
Дорога там очень узкая.
Об этом, наверное, стих,
Чтоб жизнь не была их тусклая.

Фавелы... Рыдаю в душе.
Я двигаюсь по Атлантике
И вижу летящим Пеле,
А чувства давно уже в Арктике.

Уносит меня Гольфстрим,
За горизонтом Норвегия.
Может, со мной полетим,
Морской наслаждаясь негою?

Я дома давно уже,
В центре холодного Севера,
Судьбы своей атташе
С цветком медоносного клевера.

И это понять мне даёт,
Что жизнь моя многогранная,
И жизнь моя долгий полёт.
Любовь моя очень странная.

На то я здесь и живу,
Любое мгновение чувствую.
Я, конечно, опять полечу,
Найду для души что-то вкусное.

А дома вижу любимый лес,
Облака над высокой сопкою.
И мечта моя до небес
Там гуляет узкою тропкою...

    ***