Записки из личной жизни

                Некоторые старятся раньше,
                чем начинают взрослеть


Здравствуй, Дорогой читатель! Меня зовут Михаил Иванович Рубенцев, мне уже 53 года. Именно к этим годам я остро стал ощущать, что у меня нет ничего. Нет, нет- у меня есть машина, квартира, дача, жена, работа, даже кот и хомячок. Но к 53 годам я вдруг начал понимать, что все это не делает меня счастливым.

Я не люблю свою работу.

Все началось слишком давно. Я родился и вырос в семье врачей. Меня никогда не спрашивали, кем я хочу стать, - всем почему-то было ясно - я буду врачом. Самое страшное, что это было ясно и мне. Я запретил себе мечтать о других профессиях, но все же, в минуты особой слабости, я представлял себе сцену и яркий слепящий свет софитов. Бесконечная зубрежка, бессонные ночи за учебниками смогли победить и эти слепые фантазии. Самое интересное, что учился я довольно неплохо – быстро «схватывал» материал, умел применить на практике, но ничто это особо меня не радовало - мне казалось, что так нужно, что когда-то я «втянусь» и мне начнет нравиться. Годы шли, университет закончился. Ушло в прошлое студенчество, а вместе с ним и все одногруппники. Кажется, все из них начинали работать в обычных государственных больницах. Но я, после ординатуры пошел работать к папе в больницу. Не проработав и трех лет, я стал заведующим отделением хирургии, а еще через десять лет – главным врачом. Именно на этом посту я проработал дольше всего. Пациентов видел мало, в основном решая административные вопросы. А потом, после смерти родителей, нашел себе опытного ЗАМа и вообще стал мало во что вникать. Я ходил на работу не потому, что я не могу жить без работы, а потому что мне нужно содержать мою семью.

Я не люблю свою жену.

Согласен, звучит слишком громко. Но это факт.
Я не выбирал себе спутницу жизни. Она сделала это частично сама, частично помогли мои родители. Мы познакомились случайно, но в первую же нашу встречу она порвала платье, и мне пришлось тащить ее ко мне домой, чтоб ушить эту маленькую дырочку на подоле. Там она и познакомилась с моими родителями. После этой их встречи, я то и дело слушал монологи мамы о том, что лучше этой девушки я никого не встречу. Она и готовит, и стирает, и убирает, и красивая, и ласковая, и меня любит… Я даже не помню как я делал ей предложение - мне кажется, что этого не было. Просто какой-то очередной ужин в кругу семьи, а на следующий день ЗАГС, свадьба и первая брачная ночь. А после, этот монотонный ритм семейного быта – утром на работу, вечером ужин и сон. По выходным – поездки к родителям или по магазинам. Она, когда заканчивала говорить со мной по телефону, говорила «я люблю тебя». А я просто клал трубку…

Я не люблю ездить на дачу.

Дача нам с женой досталась тоже от родителей. Ничего особенного. 20 км от города - маленький домик, маленький огородик, баня. Но мне никогда не нравились вылазки туда по выходным. Когда жена говорила, что мы едем на дачу – это всегда означало, что туда приедут друзья и мы будем топить баню и жарить шашлык. Я не люблю мыться в бане и не люблю жарить шашлык. Но раз всем это нравилось, я думал, что привыкну. Не привык.

Машина.
 
Да. Когда отец подарил мне машину на 18 лет, я был счастлив. Мне тогда казалось, как будто мне дарят какую-то свободу. Как будто этот подарок открывает новые горизонты. Но кроме маршрута «университет-дом», а позже-«работа-дом-дача» – маршрутов я так и не построил. А ведь хотел путешествовать больше жизни.

Про кота и хомячка.

О, здесь отдельная история. Я всегда хотел себе огромную лохматую собаку. Я никогда не мечтал о том, чтобы какой-то черный усатый гад вечно портил мне ботинки. Я не мечтал каждые выходные мыть клетку хомяка, от которого вообще никакой пользы.
Но жена завела эту живность, чтобы заместить отсутствие детей в нашей семье. Она любила нашего глупого кота, как родного ребенка, и даже не ругала его, когда тот портил мебель и одежду.

Квартира.
 
Здесь все проще простого. Дорогой читатель уже, наверное, догадался, что квартира нам досталась от моих родителей. Большая светлая трешка в центре. После смерти родителей, мы с женой так и не делали ремонт, и вся эта атмосфера прошлого продолжала на меня давить ежедневно.


Я бы никогда не осознал всего этого, пока не случилось то, что случилось. Буквально полгода назад ко мне в кабинет ворвался мужчина примерно моих лет. Он сказал, что сейчас в приемном отделении находится его отец, который знал моего папу лично. Рассказал, что они дружили, и что мой папа лучший хирург в нашей области. Я всегда знал, что мой папа лучший. Но поспешил его огорчить, что мой отец умер несколько лет назад. Тогда мужчина начал настаивать на том, чтобы операцию провел я.
Нет, чисто теоритически, я мог. Я посещал различные лекции, круглые столы, посвящённые новым методикам в области хирургии, писал научные работы. Но был у меня один недостаток - живого, настоящего пациента я осматривал последний раз полгода назад. И то, там не было ничего серьезного. А последнюю операцию я проводил два года назад – это был аппендицит.
Я начал ему что-то невнятно лепетать про то, что я найду лучшего хирурга отделения, что мы сделаем все в лучшем виде. Но мужчина не унимался. Он требовал именно меня. Я согласился осмотреть больного. Ничего особенного, просто осмотр, чтобы оценить обстановку.
Осмотрев пациента, я пришел к выводу, что у него аппендицит. Ничего сложного. Обычная операция. Дело тридцати минут. Я ободрился. Сказал, что буду оперировать лично, отдал указание подготовить операционную.
Больной на столе. Я мою руки, смотрю на операционную сквозь стеклянный экран. Руки слегка дрожат. Эта дрожь переходит на все тело. Я выбегаю из операционной, сшибаю какую-то медсестру с ног, несусь в ординаторскую. Там нахожу первого попавшегося доктора и прошу его ассистировать мне. Теперь уже вместе с ним мы бежим в операционную, моем руки и, наконец, подходим к пациенту. Я делаю разрез. Дальше все как в тумане.
Я не помню даже, успел ли я удалить аппендикс, но я отчетливо помню, как пищат датчики, когда у сердца нет ритма. Я стоял и не понимал, что происходит. Я не мог осознать, что этого человека больше нет. Ведь только что он рассказывал мне про моего отца и только что жаловался на боль в животе. Только что он мне доверял, а минуту назад я не оправдал его доверия. Я не смог спасти эту жизнь. Второй врач зашил бездыханное тело, а я просто побрел в свой кабинет. Там меня уже ждал мужчина. Тут я понял еще одну вещь – я даже не знаю, что говорить в таких случаях. «Мне очень жаль…У него возраст…Спасти не удалось…». Мужчина после моих слов просто вышел из кабинета. Для него это был такой же удар, как и для меня…только в сотню раз сильнее…
После того, как он вышел, я сразу же начал собирать вещи. Сейчас понимаю, как это странно – я проработал в этом кабинете больше десяти лет, а все мои вещи в нем поместились в маленькую коробочку. Я вылетел из больницы прямо в своем халате, сел в машину и поехал домой. Дома я быстро заперся в своей комнате и начал думать что делать дальше. И именно в этот момент я начал осознавать – все, что у меня есть, мне не нужно. Мне не нужна такая работа, где из-за меня погибают совершенно невиновные люди, мне не нужна эта квартира, где вечно давящая на меня атмосфера, эта жена, которая, кажется, кота любит больше, чем меня, эта дача с друзьями, эта машина, на которой я не могу поехать туда, куда хочу.
Я собрал вещи и ушел. Мне много звонили – жена, друзья, с работы. С женой я развелся. Нет, она очень хорошая женщина, но со мной она никогда не будет счастлива по-настоящему. Я оставил ей квартиру, дачу и кота. Нужно сказать, что жена как-то слишком стойко перенесла эту мысль и приняла ее так, будто только этого и ждала. Возможно, мы оба очень устали друг от друга.
С работы я уволился. Оказалось, что я не виноват в той смерти – просто в ходе операции произошла внезапная остановка сердца - видимо из-за возраста. Но значительно легче не стало.
И вот, мне 53 года, а я до сих пор не знаю, что мне делать. Может быть, ты подскажешь, Дорогой читатель?