Воспоминания. Квартира

КВАРТИРА.

Неожиданно для меня семья  собралась переехать  из  школы.. Я не вникала в  тонкости жизни
  взрослых, но переезду была рада. Мне надоело решать классные проблемы:  принеси мел, найди тряпку, составь график дежурств и т.п.,  только потому, что моя мама завхоз.
   Будучи взрослой, я спросила у мамы о причине этого переезда.  Оказалось, произошел
 конфликт между директором школы   Марией   Гавриловной  Р.    и мамой. Директор школы обязала маму приносить ей туфли, когда она  переодевалась в школе.
Мама, конечно, не согласилась.
Из школы мы переехали на частную квартиру.   Дом стоял рядом со школой, но мне доставляло удовольствие приходить в школу в пальто и  раздеваться  вместе со всеми в  школьной раздевалке. Прожили мы у К. около года, а затем снова  сменили квартиру
. На этот раз дом, который сняли родители, был в самом центре
Онеги на улице  Победы,  на главной её площади – на пяти углах, потому что от этой
  площади, как  лучи, отходили улицы в пяти направлениях. Но дом был таким старым,
 что потолок в нем поддерживали  установленные в комнатах столбы-подпорки. Хозяйка
дома  просила маму решить вопрос с жильем, так как её дом признан аварийным  и подлежал
  сносу. В этом доме мы прожили до лета  1967 г.
И тут мама принесла нам радостную весть: нам дают квартиру. Совет города, в который входил и дед, принял решение о распределении квартир в новом, только что
  построенном  доме.  Наша семья была третьей в очереди на квартиру,  и мы  все радовались, что получим квартиру в этом новом доме. Радость была большой оттого,
что это был один из первых благоустроенных  домов  в Онеге.
И тут мама сообщила нам, что квартиру нам дают не в новом доме, а  в старом,
  неблагоустроенном.  Это была  квартира  директора школы № 4   Марии
Гавриловны  Р., очередь которой на квартиру была восьмидесятой.
Я не могла смириться с такой несправедливостью и громко заявила, что не буду
здороваться с директором, который отнимает квартиру  у  троих детей. Каково же было
мое удивление, когда   заявление услышали  аж в горкоме комсомола.
Комсомолкой я была активной, всегда была  или комсоргом, или членом Комитета
   школы, в горкоме  комсомола  бывала.   Но причину этого вызова  я
не знала до тех пор, пока не зашла в кабинет одного из Секретарей горкома. Фамилию
его я не запомнила. Зато отповедь   помню до сих пор. Оказывается, очередность при
распределении  квартир, наличие детей и прочие заслуги – второстепенны. Главное –
в  первую очередь квартиры  предоставляются  «уважаемым людям»,  к которым   
относится и Мария Гавриловна.  На мой вопрос, почему моя мать – участница войны, 
воспитавшая  троих детей,  менее уважаема, чем директор школы, мой собеседник  вспылил,
но членораздельного ответа не дал. Взяв с меня слово, что я буду здороваться  с директором школы, Секретарь горкома посчитал свою миссию выполненной.
.
  Вскоре мать, прибежавшая с работы, заторопилась переносить  мебель. Мебели
 почти не  было. Мы схватили с ней диван, на котором спали родители, и вдвоем его
понесли через улицу. Диван был тяжелый, силенок моих не хватило. Упав, диван сильно
ударил мать и оборвал ей  пальцы. Она не заплакала, но села отдохнуть на диван
посреди улицы. Сочувствуя, я спросила, отчего такая спешка? Почему нельзя дождаться
помощи от кого-либо из мужчин?  Мать пояснила, что  пришел дед к ней на работу и
предупредил, если она до вечера  не  переедет в предложенную квартиру,   то её  отдадут другой семье, а мы будем ждать следующего дома.
Мы торопились, чтобы не остаться совсем без жилья.

***