Ксения

   

                АННА АХМАТОВА - За  всю  жизнь  я  встретила только
                двух женщин-поэтов. МАРИНУ ЦВЕТАЕВУ
                и КСЕНИЮ НЕКРАСОВУ.



                ***

                Будет холмик надо мною,
                Как надо всеми,
                Хорошо бы на краю села
                Крестик маленький в ногах поставить
                В честь того, что русскою была.
               
                Ксения Некрасова


               
                Нет над тобой холмика,
                нет над тобой крестика -
                огонь разнёс тебя по всему свету...

                Но есть для тебя хорошее известие:
                портреты, рисованные Фальком,
                в Русском музее и в Пушкинском
                на Волхонке.
               
                Книги твои выходят большими тиражами,
                есть малоформатные, красочно-изданные,
                с лубочными картинками.

                Живёшь ты там на земле,
                как в <деревянной сказке>,
                поэт - известный, и знаменитый...

                И этим теперь несколько прикрыты
                прежние грехи Союза писателей.    




                О художнике


                Р.Ф.*
               
                Сколько рождений
                дано человеку,
                а сколько прожито лет!
                Каждый год
                рождается  вновь -
                из весны,
                из травы,
                из небес - человек.
                И нет насыщения жизнью
                и хоть сто раз
                на земле живи:
                утоления нет рукам,
                наглядения нет глазам.

                Ксения Некрасова



              Человек с небес возник,
              на земле проходят годы -
              будет ли в веках велик,
              повторяя свои роды?
              На земле живёт лишь раз,
              а хочется сто или больше.
              И нет нагляденья для глаз
              и мало нам всяческой пользы.
              И нет утоленья рукам -
              болят от труда иль безделья.

              Ах, жизнь! Вот бы бросить к ногам
              твою бесконечность сомненья?!



          _____ Р.Ф.* - художник Роберт Фальк




                ***

                ... и от безделья кисти рук         
                черты разумные теряют.

                Ксения Некрасова



                В <деревянной сказке> Ксения жила,
                плохо шли обычные всякие дела...

            
                Но она так верила в сказки доброту -
                сердцем своим мерила жизни маяту.
                И её разумные кисти рук черты -
                оттеняли главное, путь её судьбы.
               


               
                ***

               
                Кратчайший миг,
                А весна на весь мир.
                И люди прекрасней ветвей
                Идут, идут,
                излучая любовь,
                что в сердце зажглась в моём.

                Ксения Некрасова


               
             Верила в любовь, в тоску, в разлуку,
             чуяла, что будет впереди
             и свою доверчивую руку
             прятала у сердца на груди.
            
             Целовала синие метели
             и весну, как праздники. ждала.
             Ничего, что не было постели,
             не было надежного угла.

             Будто не ходила, а летала -
             птицы были у неё в родстве.
             Только, много глупого оскала
             от удачливых попало и тебе. 


               
                ***

                Поглядишь на лицо,
                а в лице существо -
                светом и солнцем,
                как день полно.             

                Ксения Некрасова



               
                Существо в лицо глядит
                словно свет от солнца,
                часто сердцу говорит:
                выйди за оконце,
                погляди на свет глазком
                Ксении Некрасовой,
                будешь с радостью знаком,
                с полем, ею крашеным.
            
                Для сегодня нам она
                многое оставила -
                лица видела до дна,
                жизнь земную славила.



                ***

                Лопата я
                и тем горда,
                и  мой хозяин горд,
                я полпланеты на зубок
                в труде перебрала...

                Ксения Некрасова


               
                Трудяга ты. К земле с родства
                корнями приросла.
                Но поэтичность естества
                тебя и ввысь звала.
               
                Листочку, дубу и коре
                сестрою ты была,
                и в ночи - сумрачной поре -
                ты звездочки зажгла. 





                ***
               
                Моё пальто!
                Твои седые петли
                И воротник в морщинах от тревог,
                И плечи, сникшие
                От тяжкого раздумья,
                Все горести мои
                С тобой, моё пальто.

                Ксения Некрасова



                Морщины тревог на пальто -
                наверное, лучше не скажешь...
                Как билось в нём сердце за то,
                с чем спать ты, голодная, ляжешь.
                Теперь мы прозрели слегка,
                хоть многих не видим и ныне.
                Не тех, чья так поступь прытка,
                а тех, на дороге в пустыне.

                Теперь воротник у пальто
                как будто есть ценность монеты,
                но только в нём ходит Никто,
                лицо у пальто стёрто, нету.
               
                А ты вот осталась с лицом,
                с натурой на холстиках Фалька...
                И бог с ним, со старым пальто -
                оно теперь смотрится ярко.



                ***

                Жизнь ты, моя жизнь.
                всё состариться норовишь,
                погодило бы сечь лицо,
                погулять бы ещё в молодых...

                Ксения Некрасова



                Погулять бы ещё в молодых,
                норовив рагладить лицо,
                и не видеть волос седых
                и морщины б заподлицо.
                И зачем так сечёт лицо
                и волосья все в лунный цвет.
                и иссохло уж то крыльцо
                с поцелуями юных лет.

                Норовишь всё не так решить,
                и не стариться совсем,
                чтобы жить на земле и быть,
                ну, а там же быть, но кем?!
               
                Мы не знаем и потому
                тянет в молодость нас тогда,
                когда старость свою суму
                припечатает навсегда.
                Уходя в душе молодым
                человек норовит понять:
                кто же сделал его седым,
                где ту молодость поискать? 



                ***


                Печатают валенки
                следьями пол,
                и овчинный на мне кожух
                груб, неуклюж.
                И мне стыдно следьев моих
                на зеркальном полу,
                и швейцара стыдно до слёз.

                Ксения Некрасова


               
                В России бедной всяк швейцар
                сверкал, как генерал,
                и пол стерёг как пёс,
                и потому он, наш швейцар,
                и глуп бывал до слёз.
               
                Твоя же скромная душа
                вся уходила в пятки,
                когда, случалось, чуть дыша,
                ты шла по коридорам гладким.
                Дрожала рукопись в руке,
                и сердце прыгало как заяц,
                когда маячил вдалеке
                швейцар -
                а вдруг поднимет палец?
               
                И всё же шла, несла своё -
                клочки бумаги в клочьях сердца,
                надеялась: людей жильё
                хоть где-то, а имеет в сердце
                дверцу.    





                ***

                ...и вероятней всего,
                что сами мы -
                ещё не выросшие боги,
                живущие под воздухом целебным
                на нашей зелёной
                и сочной земле.

                Ксения Некрасова


               
                На нашей зелёной и сочной земле
                людей было много: мы - боги
                считали себя, но, они имели рога,
                и многие - рожки-убоги.               
                И жили не чуя, тех рожек своих,
                а видели там, где и не было их -
                у тех непонятных и явно других.

                А богово людям чутьё изнутри
                давалось всегда единицам,
                их видела Ксеня вблизи и вдали
                по родственным чувствам и лицам.



               


                ***
               
                Мне подарили
                бархатное платье,
                А раньше
                два только платья
                было у меня:
                льняного полотна
                и шерстяное. 

                Ксения Некрасова  *Платье*

               
                Раньше платьев многим
                хватало два,
                третье - уже богатство...
                Так невзначай ты шагнула
                в едва
                обозначившееся святотатство.

                Но не страшись -
                Бог простит
                этакую подаренную тебе роскошь.
                Он ведь знает,
                это тебе не сулит
                богатства
                тучную пошлость.



               
                ***
                Куда-то всё плывут
                продольные дожди
                перед окном моим.
                А на столе - цветы,
                как млечные созвездья,
                да стул один,
                да рукопись в углу -
                мои стихи
                иль я сама,
                одно и тоже,-
                только форма разная.
                И всё,
                и больше ничего,
                да сор ещё
                цветочный на полу.

                Ксения Некрасова  *Моя комната*


                На полу цветочный сор -
                не хитёр его узор.
                Дождь продольный за окном,
                недалёкий окоём.

                Стол и рукопись в углу...
                Одинока, ни гу-гу.
                Ты в стихах, стихи в тебе.
                Вот причина, ты в судьбе.


               

                ***      
                Есть третий глаз -
                всевидещее око, -
                им скульптор награждён,
                художник и поэт:
                он ловит то,
                что прячется за свет
                и в тайниках живёт
                не названное словом.

                Ксения Некрасова
 


               Не названное словом
               живёт в тайниках.
               Ему, как обновам
               предшествует страх.

               Лишь только художник
               и также поэт
               всё новое ищет -
               названия нет.

               И третий им глаз,
               ох, как нужен тогда,
               когда на мольберте
               иль в слове труда
               
               запрятано чудо,
               обычное впрочем,
               и только покуда
               открыто рабочим.




                ***

                О, мой талант,
                дай силу мне
                мой тяжкий труд
                окончить до предела.
                Не отнимай
                всёпокоряющую кисть,
                дай искренность в словах,
                дай правду жёсткую в чертах
                людей и подвигов,
                что выну из души.

                Ксения Некрасова



                Всёпокоряющую кисть ты обрела
                до самого конца.
                Столь тяжкий труд и жизнь
                достойны гордого творца.

                Когда конец трудам,
                нам, людям, не судить.
                Бог помогал творцам,
                он знал - кому творить.



                ***

                Люди,
                а люди!
                Знаете ли вы
                русскую песню,
                когда сердце её
                облегла тоска
                и бытья бесконечная степь
                изрезана дорогами неудач?
                И в грусти несказанной,
                неизмеренной,
                неисхоженной,
                сидит русский
                и поёт свою песню. 

                Ксения Некрасова  *Песня*


               
                В судьбе дороги неудач
                пересекались часто...
                Но женский твой,
                столь русский плач,
                не клял судьбу напрасно.
               
                Ты пела русскою душой
                в безбрежности степей -
                звал голос с русскою тоской
                и с радостью твоей.



               
                ***

                - Ах, сердце человечье
                так беспечно.
                Вещь не доверит
                таинства ему.
                Предмета суть
                есть совершенство мозга.
                А сердце -
                сердце, что ж - цветок,
                само взойдёт,
                само цветёт,
                само завянет и уйдёт.
                А вещь без старости жива
                и без младенчества ясна.
                И не расспрашивай стола
                коль ты поэт...

                Ксения Некрасова  *Разговор со столом*


               
                Беспечно сердце человека до поры,
                пока не знает таинств и игры,
                которая по жизни нас несёт,
                как лёд рекою в самый ледоход.
 
                И совершенство мозга иногда
                само не знает - в чём его вина...
                Лишь сердце помнит много наперёд
                даже тогда, когда любовь уйдёт.




                ***
                На японской лаковой коробке -
                для восторга малых
                и раздумья старших -
                из перламутра мастер
                создал радость,
                изобразил цветок
                и капли дождевые.
                Была коробка чёрная под лаком,
                как ночь под воздухом прозрачным,
                только вместо луны - маргаритка
                да зелёные донышки капель.

                Ксения Некрасова  *Инкрустация*




                Зелёные донышки капель
                в ночи перламутром блестят,
                и ночь зачарованным лаком
                являет природы наряд.

                И люди глядят, цепенея...
                Художник вздохнул глубоко -
                душою и кистью владея,
                коробку он создал легко.



                ***

                Я сижу
                пред белою бумагой
                и словно из нержавеющего сплава,
                словно глину,
                мну в черновиках
                Свечка оплыла и поседела,
                над окном звезда сгорела...
                Чья-то дружба с жизнью порвалась.

                Ксения Некрасова

               

               
               Чья=то дружба с жизнью
                порвалась,
               а казалась нерушимой связь...

               Сплав железный мнешь ты
               словно глину -
               ищешь в силе слов причину. 
            
               А она, ведь, в том -
               что свечка поседела
               и звезда пред утречком
               сгорела. 



                ***
                И заметила луна:
                каждый вечер у окна
                молча девочка сидит,
                на неё - луну - глядит.
               
                Ксения Некрасова  *Удивленье*
   


              Ты сидела у окна
              и к тебе плыла луна,
              чтоб с тобою говорить,
              как тебе твой день прожить,
              как сынишку воспитать
              и стихи в тетрадку написать,
              чтобы поняли в Москве
              жизнь простую, что в тоске -

              сердце рвётся пополам:
              Бог везде и Аз воздам.



                ***

                Поэт ходил ночами по земле,
                а головою прикасался к небу.
                Была душа поэта словно полдень,
                и всё лицо заполнили глаза. 
               
                Ксения Некрасова  *Рублёв. XY век.*



               
                Глаза его, твои глаза
                сошлись во встречном взгляде...
                И кисть его все образа
                писала тебя ради.

                Он знал тебя, а ты его
                узнала через время -
                и тут - глаза в глаза -
                исчезло ваше бремя.


             
                ***
               
                Волнует улица  меня
                неуловимою идеей,
                которую назвать я не умею,
                лишь стать частицей улицы могу.
                Пойдем вдвоём,
                читатель милый,
                по вечереющей Москве
                и с улицей смешаем цвет
                одежд своих,
                восторженность весны
                с толпою разделив...

                Ксения Некрасова   *Улица*



              Восторженность весны
              с толпою разделив,
              на улицах Москвы
              с людьми смешалась в цвете
              в неуловимый миг
              гуляющих в привете -
            
              улыбкою Джоконды возродив,
              мечту для единения
              в призыв.



                ***

                Босоногая роща          
                всплескнула руками
                и разогнала грачей из гнёзд.
                И природа,
                по последнему слову техники,
                тонколиственные приборы
                расставила у берёз.
                А прохожий сказал о них,
                низко склоняясь:
                - Тише, пожалуйста, -
                это подснежники...-
               
                Ксения Некрасова  *Весна*


               
                Босоногая роща, крики грачей,
                рвущих взмахами крыльев
                небо на клочья...
                Это взрыв, это весть от лучей,
                позволяющим людям воотчью

                вскинуть к небу глаза,
                встрепенуться от скуки -
                это русской весны голоса,
                и подснежников нежные звуки
                нам врачуют сердечные муки.   




                ***

                ...И стояла на ступени
                в красноклетчатой
                шерстяной кофте
                добрая хозяйка.
                А в руках у ней рябина,
                поросёнок у ботинок
                кушал сладкую рябину,
                и ни тына, ни оград:
                вместо тына
                всё рябина
                понасажена подряд.

                Ксения Некрасова   *Отрывок*



                Поросёнок и рябина
                словно роза и навоз -
                превосходная картина
                для деревни и для слёз.

                Роза вырастет в навозе
                и рябина у окна -
                всё обычно, будто в прозе
                нет загадок, мысль ясна.

                Нет ограды, нет и тына,
                поросёнок, тот везде,
                ест рябину у ботинок...
                Ты в рябиновом кусте.

                Всё поймёшь и всё увидишь,
                затуманишь слезой взгляд -
                никого ты ненавидишь
                и не любишь всех подряд. 





                ***

                Что ты, Муза,
                всё ходишь за мной
                и поёшь мне в уши
                стародавние ритмы?
                Видишь -
                Москва отвергла ямбы,
                кирпичи сменила на металлы,
                новые пронзительные песни,
                словно нити,
                вдернула в сердце.

                Ксения Некрасова *Обращение к Музе*



              Стародавние ритмы будто кирпичи
              древние, крепче и металла,
              в них заложено, что в уши
                нам кричит,
              чтобы ты душой не уставала.

              Песня же бывает и легка -
              улетит, когда придут другие.
              Нити в сердце рвёт тогда рука,
              вспоминая древние, нагие...


    


             
             




 
               
               




               


 


               
            


               




.