Ефимыч

         

                Петру Ефимовичу
                ЧЕПУРНОВУ

Опять нахлынет, растревожив,
Былых боёв далёкий гром,–
Руки неодолимой дрожью
С нетвёрдым старческим пером.

Встаёт в атаку, как когда-то,
Морской пехоты шквальный ряд.
Сквозь строчки чёрные бушлаты
Перед глазами мельтешат.

Шипя, взвивается ракета,
Пронзая ночи злую тень.
…Спешит к Ефимычу «карета», –
В который раз за этот день.

Когда он рухнул, весь изранен,
И в головах стояла смерть,
Он не покинул поле брани.
Он не сдаётся и теперь.

Тем, кто его тогда «заштопал»,–
Спасибо доблестным врачам, ¬–
О всех, прикрывших Севастополь,
Ефимыч пишет по ночам.

И вновь, и вновь переживает
То ад кромешный наяву,
И в сердце боль не остывает –
Их нет давно, а я живу!

И красной нитью в книге вьётся:
Не позабыть! И мир сберечь!
Чтоб не пришлось безусым хлопцам,
Как тем, до срока в землю лечь.

И с каждым днем неодолимей
Боль незаслуженной вины
Пред горькой долей побратимов,
Не воротившихся с войны.