Вербная горечь

Вербная горечь уже поднялась со дна.
Днем в синеве воспаленно висит луна.
Рыбки кружатся в озерах зелёных глаз,
И наступает апрель, точно в первый раз.

Вдоль по дорожке рассыпались карандаши,
Ветки, обломки бездомной мятежной души.
Жаль ветхий снег, я не смею, не трону холста.
Всё, что несу я на кисти - одна пустота.

Что я могу принести, не испачкав его?
Что я могу принести, не сломав ничего?
Что я могу принести, не устроив беду,
Не разбивая зеркал у зимы на виду?

Всё, в чем есть смысл, - написано, сотворено,
Слеплено, связано, вышито, снято в кино.
Маслом и мрамором, в туши и в карандаше
Место свое занимает надёжно в душе.

Чеховский звон, и все дальше внизу голоса.
Это кончается молодость, как полоса.
И под ногами уже ни земли, ни огней -
Тучи, апрель и одиннадцать тысяч дней.

Как мне вернуться обратно из этого сна?
Вылечи талой водою, спаси, весна 
Ветром, ручьём, прошлогодней дубовой листвой.
Чтобы стал голосом снова мой шелест-вой.