Ему

Великий Боже, храни его,
Пускай тебя и на свете нет,
Пускай иллюзией вековой
Написан этот изящный бред.

Забудь безжалостных королей,
Пускавших Дикой Охотой след.
Собакам — голод, чтоб стали злей,
Стрела заряжена в арбалет.

Здесь каждый ангел, куда ни глянь,
Готов к атаке и на резню.
Не можешь сам — научи меня.
Храни.
Я тоже его храню.

Восточный ветер, шепни ему,
Боюсь, не видно его глазам,
Какие сказки и одному,
Какие маются чудеса.

Когда мой голос почти затих,
Играй изнанкой цветных миров.
И каждый мой нерожденный стих
Шепни.
Я буду всегда второй.

Лечи поэтов, прогнавших мглу,
Тяни кометы стеклянный шланг,
Один конец — в амальгаму лун,
Другой — к закрученным в ураган
Стихам,
Белеющим на полу.
Здесь слишком верится в Неверлэнд,
В любую сказочную страну,
Не хочешь сам — так доверься мне.
Шепни.
Я тоже ему шепну.

Большое небо, люби его.
Когда мой город устанет плыть,
Когда на улицах — никого,
Прошу, дозируй мои мольбы,
А то полезут из всей щелей.
Не дай обиды узлом связать,
И губы, приторные в елей,
Зашей,
Раз сердцем могу сказать,
Какая взлетная полоса
Уже ногой распахнула дверь,
И крутит бешеную петлю.
Поверь,
Я тоже его люблю.