Открытый урок 19. 04. 18 г

ОТКРЫТЫЙ УРОК
«Воспитание самостоятельности в классе общего фортепиано»
4 апреля 2018 г.
I
УЗУНДАРА
Луч солнца золотой альбом облюбовал
На фоне старого дремавшего рояля.
Вдруг ветерок страницы все перелистал,
Далеким эхом в нем фольклора краски заиграли.

Наполнен воздух грациозным духом,
Красноречивы руки, чувственная кисть,
Дудук так нежно плачет, дав – тревожит ухо,
Кружатся пальцы рук то вниз, то ввысь.

Это - цветочный свадебный венок,
Его плетет армянская невеста,
В нем есть свой тайный женский уголок,
О нем лишь мягко намекают жесты.

Неповторимый стиль: блестя на лбу, монетки
Располагаются подобно рыбьим чешуям,
Наряд венчает шапочка-таблетка,
Тугие косы вьются по плечам.

Узундара – невесты сольный танец:
Взгляд отведен, застенчиво крылом то лоб прикрыт, то грудь,
Как будто лебедя смутил запрудный глянец,
Скрыв глубины на миг таинственную суть.

II
ПАСТУШКА
Легко и беспечно играет пастушка,
От скуки свирель спасает, подружка.

«Гуляйте свободно, овечки и кошки»,-
Болтают беспечно разутые ножки.

С ветерком долетит танцевальный мотивчик,
Башмачки в стороне – их увидит счастливчик.

Он миленький ей посвятит пасторель,
Румянятся щечки, услышав ноэль.

В мелодии этой - простая душа,
Всего в ней две строчки, а как хороша!

Как рондо она все звучит и звучит,
Милашка кудряшки в ладошке ютит.

С волос соскользнула пастушечья шляпка,
Котенок забавно шалит ею лапкой.

Холщевая юбка, шнуровка под грудью,
В сукончатом фартуке – белые грузди.

Волан оплетает кокетливо низ,
Наряд незатейлив, но очень цветист.

Рельеф провансальский в кантилене ландшафта:
Вдали монастырь – полифонии капля.

Мелодия движется просто, красиво,
Равнинный покой – источник и сила.

Серьезность манер – ах, какая нелепость,
Ведь так далеко  монастырская крепость.

Гуляйте свободно, овечки и кошки,
Болтают беспечно разутые ножки.

От Сены к Луаре – бродячие клерки
Разносят ноэли в раскрытые дверки.

Цветы, соловьи, винограда лоза,
Свобода, любовь и восторг, и слеза!

III
БЕЛОРУССКИЙ ТАНЕЦ «БУЛЬБА»
Белорусские девчата – сноровисты и умны,
За полесьем, за дубравой хаты – чистые углы.

В них заботливые руки вышивают льном и ткут,
Славят осень золотую,  да и «бульбочку» пекут.

Почему одежды белы? – Может аистов прилет
Сделал с божьей благодатью белокрылым весь народ?

В праздник мы добавим сами голубой цветочек льна,
Вышьем стебелек зеленый – взорам явится Весна.

Красное ярило-солнце, дай богатый урожай
И орнамент оберегов красной нитью выжигай.

Побежали вокруг юбки яркой ленточкой круги,
Из-под юбки заплясали тонкой кожи сапоги.

Кружевным дыханьем нежным фартук маленький парит,
С рукавов сорочки точно все узоры повторит.

Легкой ласточкой летает женский головной платок,
Кличет Ладушка-богиня: «Прилетай же, голубок».

Где скажите нам, девицы, с влажным кровом островов
Ледниковые болота дремлют в дымке облаков?

Где деревья-великаны удивляют высотой
И жемчужина-криница с изумрудною водой?

«Нет, мы лучше вам покажем не возвышенный покой,
А движением расскажем о любви к земле родной».

И-их! И тройкой по команде понеслись во все концы
Кто направо, кто налево озорные сорванцы.

«Пока солнцу до зенита еще очень далеко
Мы покажем как, играя, урожай собрать легко.

Для начала каждой тройкой образуется клубок,
А затем и круг побольше – весь орнамент как цветок.

Будто на бескрайнем поле солнце, ветерок с небес,
То колонной, то шеренгой трудовой идет процесс.

Отрываются пружинно ноги, кисти – в кулаках,
Здесь - посадка, там – прополка, и ботва уже в руках.

Юбки кружатся в «воротцах» – деревенская резьба,
И частушкой пронесется «бульба» – полька и судьба.

Скрипка весело играет, и цимбалы, и дуда,
А гармонь плясать заставит даже старый пень пруда.

IV
НЕАПОЛЕТАНСКАЯ НАРОДНАЯ ПЕСНЯ
«САНТА ЛЮЧИЯ»

О, свежий дух, распахнутое солнце!
Монументальность, яркость, глубина!
Италия огнем подобно марафонцу
Воспламенила разум ты и спала пелена!

О, восходящая трехмерная эпоха!
Затмив средневековый аскетизм,
Провозгласила на едином вдохе
Свободу тела, форм и гуманизм!

Любви подобна - новая манера
В искусстве, музыке и пенье родилась
И сладострастным «дольче» разлилась
В полотнах тициановской Венеры.

О дух импровизаций! Прыгающим шагом,
Звенящим бубном пронесется тарантелла
И заколышется разноголосым флагом
Шутливая по сути вилонела! 

Под солнцем юга щедрого лучами
Нарядно девы шалью плечи оплетут
И краски яркими и сочными цветами
На юбках молодых красавиц расцветут.

Но вот пылает солнце на закате,
Лирический мотив из царства красоты
Поведает легенду о прекрасной Санте
Под плеск волны морской, без суеты:

 «Создам я рая уголок, где все отражено,
И назову в честь вечно юной и святой Лючии,
И как бы люди на земле не согрешили,
Здесь все им будет тут же прощено».

И так благословенной Богом Санта стала,
Античные руины, парусник плывет,
О, чудо, как играет небосвод.
И вот - картина Сотворения предстала!

Укромен тихий монастырский дворик,
Покрытый майоликовой плитой,
А в бухте, словно в раковине моря,
Санта Лючии голос слышится живой…

НЕМЕЦКАЯ НАРОДНАЯ ПЕСНЯ

Неведомо куда вели невидимые в обществе законы.
На самом дне страстей средневекового котла
Бродячий люд, культ церкви, власть короны,
Бесписьменной Европы мгла.

Гимнический характер песнопений
Причудливым орнаментом внушал
Народу чуждые воззренья,
Но разум просвещения вскипал:

«Германия – хранительница танцев!
Вернись к народной мудрой простоте,
За рамки круга величавых реверансов
К дуэтной человечной красоте».

Гоненья церкви не достигли цели,
И «пляски смерти» вытеснила жизнь,
На ярмарочных площадях веселья
Народный расцветал патриотизм.

Поцеховые «трудовые пляски»
Ткачей, башмачников и косарей
Рождали новые движения и краски
Игрой мечей, гирлянд и обручей.

Под ритмы жизнерадостного бранля
И наблюдений опытных путем
Явилась шуточная полька-наковальня,
           Как будто выкована кузнецом.

Степенный и задорный деревенский лендлер,
Пружинисто-скользящий шаг,
Чтоб башмаки подковами звенели
С крестьянским юмором – затакт.

Вот пары кружатся и хлопают в ладошки,
Изящно юбку приподняв с углов,
Дамы кокетливо показывают ножки
Под звуки труб охотничьих или рожков.

Германия, на ярмарках умельцев деловитых,
Правдоподобием движений поражая
И меткой зарисовкой быта,
Гордиться вправе ты богатым танцевальным урожаем.

ТАТАРСКАЯ ПЕСНЯ

Как «назидательно» звучит издалека
Таинственными репликами песня.
Священный аромат с ней навсегда,
Она сосуд его, и проводник, и вестник.

Та песня-символ вводит  в мир иной
Домысливания исторических сокрытий,
От древней мифологии седой
До времени спрессованных событий.

В хранилище татарского народа,
В архиве памяти – года лишений,
Печать нерасшифрованности кода
Через века запретов и гонений.

И все-таки в той песне – сила волшебства,
Перетекающая из легенд других народов,
Кочующие из сюжетов божества
В виде кикимор, водяных, циклопов.

Есть в песне  и естественная красота:
Арабских инструментов колорит –
Бесполутоновая флейты чистота,
«Кубыз», что  длительно  молитвенно звучит.

Монументальность женского наряда удивляла
Напоминанием о башне в честь Сююмбике,
Так многослойностью своей напоминала
Вид многоярусного силуэта башни вдалеке.

Бесшовная туника, распашной камзол
Орнаментом расшит по краю.
Штаны с широким шагом, и, конечно, превзошел
Всех сложный головной убор, не скрою.

На голове носили разной формы покрывала:
Прямоугольник, треугольник иль квадрат,
Под ним платок или повязку одевали.
Венчала шапочка такой триумвират.

Алмаз после огранки есть бриллиант,
В искусстве действует закон преображения,
В татарской песне проявляется талант
Аккумулировать черты культурных достижений.

Как «назидательно» звучит издалека
Таинственными репликами песня.
Священный аромат с ней навсегда,
Она сосуд его, и проводник, и песня.

Китайская народная песня "Золотой цветок"

Все во Вселенной движется равно,
Пространство ты возьми иль время данью,
И все могущество мое я черпаю
Из бездны мирозданья.

Свет моего сознания – венчик у цветка,
А стебель пролегает к духу зазеркалья - Дао,
Преодолением полярных  двух начал
Энергию по стеблю продвигаю.

Цветения тогда достигну я,
Когда путь сохранения откроет тайну Света,
И выплеснется в мир мой красота
Из океана бесконечного расцвета.

Потоком проросту энергетических корней
Я в океан прозрачной Света неги,
Касаньем луковицы пробудить смогу
Свет дивный лепестков на иллюзорном бреге.

В духовном созерцании моем
Пурпурный зал Нефритового города.
Пред троном Света с легкостью плывет
Поток эфирных тел тончайшей нитью провода.

Я - в центре Тишины и Красоты,
В Небесном Сердце, в защищенном круге.
Я погружаюсь и купаюсь с головой
В любовь, разлитой светом золотым в округе.

Но тайна жизни – это внутренний цветок,
Он раскрывается, питаясь внешним соком,
Когда свет нисходящий льет
По восходящей линии потока.

Счастливым быть – моя стезя,
Ведь золотой цветок есть состояние 
И вечной  жизни на земле секрет
Любви, гармонии и процветания.

Брызнули красками блестящими сверкая
И звуки музыки из ларцов Дао,
Камень и глина, медь и шелковые травы –
Все то, что есть в природе, все, чтоб заиграло.

О чем же музыка? О вечной красоте сияющей гармонии,
Напоминающей о тишине и нежных звуках чайной церемонии?
Или цветущий сад под радужною аркой,
Где в светлой неге тонкие ландшафты парков?

А может быть о девушке хрустальной
В наряде облачном с цветами чистоты кристальной?
О золотом цветке сияющем,
И молодость и радость обещающем?

Она о золотом цветке блистающем,
В безмолвии любовью согревающем.
Над миром триумфально песня зазвучала,
Китайский символ жизни прославляла.

Так все-таки о чем ученье китайских мудрецов?
О золотом цветке, блистающем
В безмолвной тишине галактик бесконечных,
О  личностной свободе воли, что  ведет
Дух к жизни безупречной.


В эпоху архаики и средневековья в повествовании эпоса весьма своеобразно рассматривается чувство истории. Например, время не течет в эпосе непрерывным потоком, а идет как бы толчками, жизнь скорее покоится, нежели движется. Несмотря на то, что песнь охватывает временной промежуток почти в 40 лет, герои не стареют. Но это состояние покоя нарушается действиями героев, и тогда наступает время значимое. По окончании действия время выключается. "Скачкообразность" присуща и характерам героев. В начале Грим Хильда-кроткая девушка, затем - убитая горем вдова. Во второй половине песни -охваченная жаждой мести дьяволица. Эти изменения внешне обусловлены событиями, но психологического перелома в душевном состоянии Грим Хильда-кроткая в песне нет. Средневековые люди не представляли себе развития личности. Человеческие типы играют в эпосе роли, заданные им судьбой и той ситуацией, в которую они поставлены. Кроме того, динамизм и напряженность изложения были присущи
архаическим эпопеям.(Беовульф стр.25)
В русских и китайских художественных произведениях авторы по-другому обращаются со временем и пространством. Пространство у них теряет ту спрессованность и драматизм, которая была свойственна английским и осетинском сюжетам. Пространство воспринималось как более разряженное,менее спрессованное, более широкое по диапозону, что ослабляло динамизм и энергетику. Присутствовали такие качества как созерцательность, спокойствие, так и тяготение к светлым краскам и к светлой философии.Чем разряженнее пространство, тем светлее краски.Чем более спрессованно пространство, тем более темные краски. (мое)