покойник на подоконнике. часть вторая

ты не знаешь,
чего я жду и жажду.
когда моё тело
наедине с самим собой,
и приходиться
вновь спасаться
словами от кашля.
это действенное
отхаркивающее
от моей бессмысленной жизни.
когда-то и я был самым важным,
когда-то и я читал книжки.
но сейчас самое время
заглушить свои стоны,
бредить.
наступая на те же
холостые патроны,
кричать беззвучно,
чтобы слышен был только
шквалистый ветер.
вставлять пробку в рот,
для того,
чтобы ванну своей
гортани наполнить
дешевым кормом.
и попробовать
снова внутри себя
скомканный
багровый картон
превратить
в жизни
порох.
не изи изо.
когда сердце
вырывается из рук,
и больше 
не восстать из пепла,
его не встретив.
мальчика из
тридцать третьего.
не улыбнуться
ему на цифре,
забыв о
поганой
определяющей
каждый день
социальной лимфе
историй и лент.
с нашей 
давно сняты
все отпечатки
и секретности
грифы.
во всех графах
мы больны.
и пускаем самолёты
на ветер
и буквари
прямиком в рифмы.
пуск.ай!
я жду девяносто градусов,
поворота одного
в сторону.
мне казалось,
что все так радостно.
ново и беззаботно.
каждый раз одного взгляда.
единственного повтора рядом.
я подсела к тебе
в трамвае,
и желание моё оказалось
реальным.
из рук кондуктора
счастливый билет
оказался явью.
ты,
вынув из ушей,
прижал к моим ранам
вату.
так крестьянин
из масс
спас
уже холодного 
аристократа.
и вся неделя
семь пятниц была,
каждый день
словно бесконечный танец.
история на обложку,
первосортный
холёный глянец.
но всему приходит
конец,
так говорили
в сказках.
теперь мне светит
одна каторга.
на моей музыкальной
арене цирка
неравный бой
дельфина и хаски.
они мешают
из моих тюбиков
чувств краски,
чтобы я
в конец ушла и запуталась.
чтобы в конце каждого
прожитого дня
я снова оказывалась на
прежнем распутье.
падать в вечности вновь.
распустите уже руки.
их связали не теми узлами,
и я рассыпаюсь от ветхости
на непереводимые звуки
под массивом твоих знаний.
лучше бы не было ни меня,
ни разлуки.
только признания.
и ты бы один задувал на
рождения свечки,
а я не жгла лишний раз
счетчика показания.
моё тело — морг одиноких невежд.
твоё тело без одежд,
и ему холодно,
но оно никогда не пожалуется.
покойник на улице
кричит твоё имя,
пока ты спасаешь
жителей
в прямом эфире
от пожара.
я в активном поиске
с тобой
реальной жизни
себя лишаю.
закрываюсь
от всех
пастельным одеялом
за твоими двумя,
тебе по плечу.
а мне по плАчу,
я мольбы палачу
свои посылаю -
выстраданную
телеграмм пАчку.
чтобы мне ответ
свой прислали
и выбили пыль
из моей
разошедшейся
по всем страницам
вирусной программы.
вода не помогает,
а воздух этой весны
наполнен твоим голосом,
который невзначай
на моих щеках
оставляет
полосы.
но
пожар
мой
внутри
полыхает
и будет
до самой осени.
чем не присыпешь —
конца нет,
но я все равно
жму на газ,
счёт неравный
за него
и за свет,
не пускаю себя
в лазарет.
зная,
что впереди
каждого из нас —
финиш и
обеденный перерыв.
вот мой, и
снова веет твоим
запахом.
без ума от тебя
схожу вниз и
обращаюсь к
ольховому психиатору.
пускай каждый из нас
заброшен в вечности.
и от каждого по способностям,
каждому по потребностям.
я сижу
покойником
на подоконнике,
а ты под ним
по асфальту беспечности
ступаешь
уверенным шагом
инженером технологом.