На смертном одре

"...большая часть верующих управлялась ужасом перед Сатаной и страхом ада в гораздо большей мере, чем любовью к Богу и желанием рая".

Лицо уже изъедено болезнью:
Белее полотна на скулах кожа
И багровей вина на коже язвы;
Нет глаз – остались темные провалы.

Изнервлено поганой хворью тело:
Как сердце бьется робко, через раз,
Так кости непрестанно лижет боль,
А мозг, сгорая в лихорадке,
Являет мысленному взору наважденья.

Мир блекнет для того, кто близок к смерти,
Но молит ли он о кончине скорой?
Не слышно просьб о гибели разящей –
Их место занял ужас пред костлявой.

Не жажда жизни из груди поднялась,
А страх бездвижным трупом стать:
Не сладко жить, но страшно умирать!

Нет, не тоска, что оставляем свет,
А паника - таит тьма неизвестность! -
Удерживает многих на земле;
Последняя милей любого рая,
Желаннее любых отрад нам муки,
Покуда живы мы, испытывая их.

Пить хоть из лужи, но забыть о жажде,
Питаться падалью, но голода не знать;
Без рук, без ног, да только б с головою,
Пожизненно в тюрьме - лишь бы не казнь!
В параличе застыть, зато дышать!

Да…есть ли кто самоубийц смелее?
Как их, безумцев, это не колышет?
В каком отчаянии людям надо быть,
Чтоб добровольно в гроб себя сложить?!