драконы и прочие кицунэ

Ты садись и слушай, мой младший брат, расскажу тебе - ты мотай на ус.
Там, где нынче высится небоскреб, молодая ведьма жила в лесу.
Знала сотню травок и сто примет, над огнем сплетала заклятий дым...
Недостатка не было в женихах - только ей не нравился ни один.
Только небо знало ее тоску, лишь луна и звезды, никто иной:
Кто дракону долго в глаза смотрел, не узнает больше любви земной.
Кто смеялся с ним, кто сражался с ним - не забудет, даже за тыщу лет,
(Оттого-то, братец мой, в наши дни никаких на свете драконов нет.)
Каждый вечер, чуть над дубравой той рассыпалась зоревая зола,
Выходила ведьма на холм-курган. Выходила. Пела. Ждала. Звала.
Из тоски ее проросла полынь, серебром заткав безымянный холм...
И однажды, тьму разорвав в клочки, с высоты спустился ее дракон.
Что случилось дальше? Да кто бы знал. Как лиса, запутала сказка след.
Видишь сам: избушки лесной, холма, и самой дубравы в помине нет.
Старики сказали, что с этих пор раз в году случается царь-гроза,
И встречают люди порой двоих. У мужчины - пламя горит в глазах.