Эльфочка в зале - перевод М. Цветаевой

        To Anya Kalin

The piano has sung so strangely and tenderly
Under the flexible hands of small Anya.
Outside the window raced the fair sledges,
It was snowy and empty in the streets' lie.

The airy elf-girl in the child's gown
Were listening to sounds, only by elfs heard.
Her thin face were fanned nourishly
By the fluffy restless curls.




Марина Цветаева

Эльфочка в зале
Ане Калин

Запела рояль неразгаданно-нежно
Под гибкими ручками маленькой Ани.
За окнами мчались неясные сани,
На улицах было пустынно и снежно.

Воздушная эльфочка в детском наряде
Внимала тому, что лишь эльфочкам слышно.
Овеяли тонкое личико пышно
Пушистых кудрей беспокойные пряди.

Her motions were mystically-tentative.
- As if it was an old portrait in front!
Her thoughts, which hardly could be explained,
On her whimsy lips were sadly fetched out.

В ней были движенья таинственно-хрупки.
— Как будто старинный портрет перед вами!
От дум, что вовеки не скажешь словами,
Печально дрожали капризные губки.

The piano sang, warmed by the soul's fire,
About the sweet glamour of the vast sadness,
Between the sounds the souls met each other,
And someone was smiling from a portrait.

И пела рояль, вдохновеньем согрета,
О сладостных чарах безбрежной печали,
И души меж звуков друг друга встречали,
И кто-то светло улыбался с портрета.

The tunes called:"There is no joy in passion!
A tired heart - sleep, sleep at last!"
And we were touched by the power of Anita-tzarevna,
The only and strange person in that winter twilight.

Внушали напевы: «Нет радости в страсти!
Усталое сердце, усни же, усни ты!»
И в сумерках зимних нам верилось власти
Единственной, странной царевны Аниты.