Не искушай, искушён не будешь! Оконченно 13. 09. 2

       Ночь. Бой часов на башне, размеренно рвал покой тишины.
- Назови свою цену! Решительно и громко требовал голос.
- Ценою будет моё желание которое ты исполнишь беспрекословно.
Тихим и чуть слышным ответом слова нарушили тягостную паузу молчания.
- Дураков тут нет, огласи желание своё!
С тем же напором продолжал голос.
- Оно перестанет быть желанием и станет целью, не мне учить тебя искушениям. Разве страх неизвестности также властен над твоей сущностью, как над моей сутью, «тщедушного червяка» рожденного, на этой планете?! Прости, но это колеблет мои устои и сомнениям даёт почву для их роста.
С невинным взглядом, Он ждал продолжения.
- Хм, ты мне начинаешь нравится. И запомни слово «страх» существует лишь в твоём лексиконе, в моём есть слово «интерес».
Каждое слово было пропитано едким сарказмом с примесью пренебрежения к адресату.
Двенадцатый удар колокола звонким эхом возвестил о том, что прошла минута, как наступила полночь. В дали на горизонте чернела полоска леса и оттуда доносились крики ворон. Молчаливая дуэль взглядами длилась ещё какое-то время, шум воронья почти затих и тут казалось в шаге до полной тишины Голос снова продолжил:
- По рукам, выручу тебя, но ты будешь служить мне верным псом многие лета! А, как я пойму что это желание истинно, ведь ты понимаешь глубину вопроса-спроса? Голос вибрировал на уровне энергий готовых сорвать любую твердь формы.
- Разреши сперва мне прочесть, тебе, плод рифмоплётства одного, мне неведомого автора?
Он ответил вопросом на вопрос спокойно и ровно.
- Моё внимание в твоей власти!
Сила Голоса стала мягче, но по прежнему хранила нетерпение к отступлениям от сути диалога.
- Премного благодарен! Он легко и шутливо расшаркался в поклоне, и чуть едва слышно сказал: «Стало быть интерес вместо страха»?! Он выпрямил спину и громким голосом полным силы чувств стал читать:
     - Боль родимым пятном на теле.
- Боль явным бытием на деле.
- Живёт память, раною на сердце,
- нет сил изменить, как и полюбить

- Ещё не человек и уже не монах,
- пляшет в танце безумном страх
- и враг уж рядом, но не сейчас,
- и тяготеет душа, взять всё на себя...

- Так точат жернова, мельницы небес
- в пыль прошлого, для будущих телес.
- К чему стоять с открытым ртом от голода?
- Ты ничего не дашь, кроме Господа. «беглый Князь»!

- Растерян Князь? Жажду не утолив в грязи
- скользящей пены, что трупным запахом разит
- и сытость движет его, смуты чёрная волна
- сокрыв от всех свою суть, однажды и навсегда

- просил ли червь тебя, спроси себя, ты грезишь!?
- здесь есть, одно меню для всех, но не для тебя,
- как приправа в блюдо дня, кровавая баня твоя
- где выбито твоё, на тарелке жатвы бытиё...
Лязг и грохот в дуете с бешеным танцем молний оборвал монолог скитальца. В черном небе бледно-желтый кусок луны бросил якорь над шпилем башни. Перед ним предстал трехметровый силуэт бесформенной сущности, на левом плече которой восседал огромный ворон, а на правом сидела белая сова. Левое око черной птицы сверлило взглядом насквозь его, будто внимание было сфокусировано за пределами плоти и устремленно в убегающую пустоту, затылок совы «говорил» об отстранённости к сути диалога, какой бы она не была.
- Достаточно! К чему весь этот глупый пафос?! Ты действительно решил, что можешь удивить кого-то этими строками? Прежде чем ты продолжишь сие глумление над моим утонченным вкусом, огласи желание или я его оглашу сам. Тебе всё равно не дано познать всю глубину природы моей искушенности! Ты наверное слышал о белой вороне, так знай это всегда была белая сова, да будет известно тебе, это обе очень мудрые птахи... Люди на блюде... Время вышло! Мне известно твоё желание! Уверен, что ты хочешь этого? Твоя наглость восхищает, как и твоя глупость печалит. Считай это лиричным отступлением, а теперь слушай, также со всем вниманием на которое ты способен, иначе бы нашей встречи не было. Твоё желание - это поменяться нам местами.
В знак законченности голова совы повернулась, моргнула и взмыла ввысь, а ворон издал звук похожий на одобрительное кряхтение, направив клюв вниз спрыгнул и стал расхаживать между ними. Рокировка птиц дала просителю время, чтобы справиться с шоком утраты иллюзии превосходства, которая давала некую уверенность в исходе задуманного.Тем временем сущность продолжала с мягким оттенком ом полного скорби голосом. 
- Любое действие может быть названо чудом, как чудо воскрешения, если есть достаточное количество тех, что решат назвать это чудом. Мне неведом сон, но для каждого из вас это есть прерывание бытия и каждым утром вы утрачиваете полноту вкуса воскрешения, ибо не успеваете оценить то, что утратили, как и не цените что воскресли утром, ведь для вас это завтрак или трапеза после сна. Мою суть пронзают ежесекундно миллионы желаний, своей искренней жажды глупости и там я черпаю свою силу жизни и проклятие быть в «океане разных хочу», где царит безграничие - дитя искушений, рождённое умереть на руках трёх дев и имя им Любовь, Вера и Надежда. Здесь нет ошибки именно такой порядок, надежда умирает последней. Любовь - это согласие на Веру-концепцию гарантированного минимума-Надежды. Вы сами питаете мою сущность своими жалкими, а иногда грозными меню, называя это молитвами, не задумываясь над адресатом.
Пауза грозила затянуться до осязаемой вечности. Неожиданно слово взял ворон:
- Сколько лет помню себя, столько лет звучит один и тот же вопрос среди человечества: - Кто мы такие? Ни звери, ни боги и каждый рождаясь здесь в теле человека, пытается узнать о себе что-то большее. Но одно принимает, а другое отвергает. Зачастую не задумываясь, что это одно и тоже! Противоречивое, но по прежнему целое и сосуществует в едином. Подчас одно другое жаждет исключить целиком и полностью, отрицая не осознав, что тем самым, так воспринимает себя и крепит существование своей противоположности, которую отталкивает лишая права быть, потому что есть только одно оно истинное. Глупость рожденная с именем Мудрость. И этот парадокс стали называть черное-белое, доброе-злое, разделяя целое на половины и не желая принимать это как одно целое, противоборствует всю жизнь, вместо того, чтобы примирить себя с тем, что такие разные есть и живут друг с другом, бок о бок. Исчезнет одно и не станет другого! А «золотой серединой» станет серость ни белое, ни черное. Исчезнет разница, следом исчезнут эмоции за ненадобностью. А эмоции дикая необузданная энергия самой сути круговорота жизни, которой нет ума и дела до оценок! Пернатый чеканил каждый слог, будто твердил, давно заученный текст.
- И чем больше разница между крайностями, тем шире пространство-диапазон для всего того, что вкладывают в слово «жизнь» и оно не может исчезнуть в силу сосуществования через отрицание противоположности своей, тем самым даёт энергию, всему что между, задавая темп и силу вибрации проявлять осязаемую материю...
  Пернатому оратору не дали насладиться эффектной паузой, так необходимой для усвоения сказанного слушателю, когда снова ударил гром и молния сожгла птицу оставив лишь запах горелых перьев и обугленных костей.
  -Не умеет вовремя остановиться Уголёк, разменивает каждый раз мудрость на кичливую глупость, утрачивая грань между гордостью собственного опыта и гордыней понимания чужих мыслей. И так продолжим наш диалог?!
  Он снова стал одного роста с собеседником и произнес слова нарочито мягко и нейтрально, выказывая тем самым всю нелепость произошедшего, как обыденность неизбежного результата поведения птицы.
  - Да, я готов продолжить нашу беседу. Ищущий был спокоен. Страх беспомощности через признание иллюзорности выработанной стратегии стремительной атаки быстро сменился на тактику отхода с целью осады противника по всем правилам ведения войны.
- Всё верно, таков мой план и моё желание побыть в твоей шкуре, пока ты сторожишь мою. Продолжил он свой монолог.
Он не успел ничего понять, как уже был всем и стал никем. Был и стал слились в одно слово «блистал». Но неописуемое, яркое и трогательное чувство утраты, что вытеснило новое и сильное бытие, которому было тесно в новой форме. Увлекло его внимание, при этом оставляя зазор для возможности отследить изменения состояния вереницей бегущие ежесекундно, колебали тревожа тот неведанный покой, что моментально возвращался в свое русло безмятежности. Отнюдь, неплохо быть в шкуре врага номер один всего человечества. Минули минуты и адская боль, ранее непознанная сжала тисками всю оголенную площадь клубка нервов, способного на чувство за пределами ума, который не способен воспринимать свое бытие, в силу амплитуды, что вышибает все пробки и выжигает предохранители, отключает ум. Что это, первое и неоспоримая дикая мысль обожгла легкой волной, как такое могло произойти?
- Ты поменялся местами. Теперь ты получил что хотел и узнал, что искал, а дальше ты будешь служить верным псом мне и многим таким, как я ныне ставшим или ты думал моя природа быть вечно тем, кем  ты сам у меня попросил стать?! Ха, ты был глух к моим словам, но я учился  у вас людей искушению искушать.
- Да, но почему ты молчал о том, что это такая боль желать дать тому, то что знаешь, любишь и жаждешь оградить того, для которого стал врагом заочно и это станет неотъемлемой частью меня?!
....
Я ненавижу вас люди и люблю всем сердцем и уже никогда не смогу сделать выбор, что больше во мне ненависти или любви...


ДЬЯВОЛ, ЧТОБ МЕНЯ!!!