и столько в них боли и неподдельной грусти

я вместе со всеми молюсь в очереди к зубному
прошу всех святых помочь, но они не могут
Христос, говорят, вас и так одарил любовью
(хотя вы были и есть говно)
зато вот врачу обычно не все равно

я иногда совершаю и ложь во благо
но денег чужих не хочу, ведь они - бумага
по-своему чту отца, называю другом
и по части смирения я не гожусь в супруги
вторую щеку не подставлю - скорее слягу

соседи всегда считают, что у соседа лучше
что слишком короткие юбки у жертв и мучениц
что если есть счастье, так только в навозной куче
ведь жизнь - это просто несчастный случай
да я тридцать лет в ожидании, что ну вот-вот научит

я так уважаю все ваши мекки и стены плача
и жирных отцов (чем духовнее, тем богаче)
масс-медиа очень любят распятых мальчиков
они их готовы нам выдавать поштучно
мол, стыдно товарищи, кто-то за вас отмучался

и столько в них боли и неподдельной грусти
что кажется, никогда уже не попустит
это какой-то всемирный статус “все сложно”

я верую в господа, я совсем не безбожница

но
не считаю
его
хорошим