VI. Гнездо Мрака. Над лазом оборотней

Надеясь выпутаться, юноша неуклюже размахивал мечом, который в мощных тисках ветвей, крепко схваченных травами и шипами, более походил на нож. Разве мух отгонять этим клинком! Как осмелился шагнуть несчастный в Гнездо Мрака без знатной брони и оружия? Далеко ли пробрался, глубоко ли спрятался прежде, чем балахон растерзали заросли жутких растений, и кровь окрасила рваную ткань? Похоже, погибнуть ему – постыдно, у самых берегов великих джунглей.
Нет, не чувствует отчаявшийся беглец ни множественных царапин и рассечений, ни приближавшегося за спиной хруста. Ибо боль, побудившая бежать из Токка, куда сильнее – не хлещет упругой кожи, а терзает самое сердце.
–  Стой, безумец! Ахша палаша! – прогремел голос, и возник рядом человек огромный, могучий, в незнакомых пятнистых одеждах. Половину лица обезображивал шрам – чёткий двупалый отпечаток ящера.
–  Шалама ахша палаша! Стой, говорю! Это самые безобидные заросли в джунглях. Иди за мной, – великан выругался, осыпая длинными, злыми усмешками. Слова произносил он токкийские и складно, будто долгие годы провёл в городе на берегу Солны. Но знакомую речь перемешивал с другой – на чужом шипящем языке.
Плотная колючая стена со скрипом и визгом расступалась перед широким клинком человека. Только великолепный охотник способен так точно чувствовать направление, так легко угадывать безопасный путь.   
Впереди ждала влажная тенистая пещера, прогрызенная огромным щетинистым червём – чаммом.
Приостановившись, не поворачивая головы, словно каждый взгляд на жалкого юношу оскорбителен, незнакомец презрительно бросил:
–  Хочешь жить – иди по следу чамма. Он приведёт тебя к Токку.
– Я не вернусь.
Человек повернулся – странным казалось ему упрямство этого хилого существа.
– Я знаю токкийцев. Они сильны и мужественны, а ты, жалкая крыса в мешке, – брезгливо, скривив лицо своё, ткнул он остриём клинка в балахон, –  кто ты?
Решительно поднял голову юноша, расправил слабые плечи и смело заглянул в глаза великана:
–  Я – сын Вождя. Отец нарёк меня Кан-Ко.
Едва заметно дрогнуло лицо незнакомца, но не смогло ускользнуть от юноши то непонятное, секундное колебание, похожее на испуг.
–  Сын Векко значит. Куда бежишь?
–  К Жёлтой воде.
Охотник разразился громким хохотом, который покатился вглубь пещеры. Зловещим долгим аханьем откликнулись джунгли.
– Ты откроешь мне своё имя? – Даже в полумраке Кан-Ко рассмотрел глаза незнакомца. Они были лазурными, но странная примесь делала их то серыми, то почти чёрными. Токкиец? Отчего же не выбриты виски, волосы коротко острижены и загар незнакомый: болотно-серый? 
– В тех местах, где я живу, меня зовут Беруго. На языке гертов это значит «без сердца» или что-то вроде того.
–  Ты бывал в Токке?
Холодно глядел на юношу Беруго, словно помышляя о недобром. 
–  Если не будешь задавать вопросы, я возьму тебя с собой.
Разве у несчастного Кан-Ко есть выбор? В одиночку не одолеет он и малого пути, заблудится, пропадёт.
Могло ли быть иначе? Когда отец и весь народ токкийский присудили ему судьбу изгоя, урода, без права на лук, без надежды стать достойным охотником и воином. Только Зокки жалел, учил книгам, учил видеть в начертаниях священные смыслы. При мысли о Зокки сердце юноши сжалось. Несчастный старец обуглился, рассыпался, не выдержав света души под печатью Махо. Единственный, кто любил и оберегал его. И матушка! Она дала меч и помогла бежать. «Иди, мой сын, найди свою судьбу. Боги поведут тебя, –  так сказала, и голос звучал твёрдо, – Великие дела уготованы тебе!»
Следы чамма пересекали новые тоннели, более крупные, покрытые слизью. Беруго ступал хладнокровно, быстрыми шагами, редко останавливаясь и вглядываясь в траву. Мрачный, извилистый тоннель оборвался и резко ушёл под землю. Спокойная дорога закончилась. Впереди простирались лабиринты кошмарных растений и высоких деревьев. Отовсюду веяло опасностью. Каждый звук будоражил воображение.
Обернувшись, Беруго оглядел юношу и покачал головой:
– Твоя одежда никуда не годится. Я отдам тебе мой запас, – из простой потрёпанной сумки он вынул верхнюю одежду, очень плотные, но лёгкие сапоги, затем недовольно пробормотал,– С тобой одна возня. Мы потеряли много времени. Придётся идти над лазом оборотней.
Охотник протянул юноше плотную ленту.
– Перевяжи руки вот так, – Беруго медленно обмотал кисть, – Хорошо. Теперь наверх.
– По деревьям?
– Следи за мной. Не отступай ни на шаг. Понял? – схватившись за толстый стебель, он качнулся и ловко вскарабкался наверх.
– Понял, – прошептал Кан-Ко, вцепившись в лиану, старательно, но тщетно пытаясь подтянуться.
Вдруг лиана вместе с Кан-Ко поползла вверх – это Беруго тащил её на себя, оплёвываясь и осыпая юношу проклятьями.
– Боги, которых я забыл, если в этой криворукой крысе есть хоть капля токкийской крови, молитесь за него! –  язвительно процедил Беруго, – Один неверный шаг – и ты подвешен за глотку. И это – самое счастливое, что может с тобой случиться. Поэтому ступай за мной след в след. Где скажу «цап» – цепляйся за ствол, подтяну тебя. Если подниму руку, запомни, ты должен застыть намертво, не дышать.
Могучий охотник с удивительной лёгкостью двинулся по шаткому мостику переплетающихся стеблей, умело и быстро выбирая наиболее прочные.  Юноша сосредоточенно следил за каждым его движением, стараясь не отставать и удерживать равновесие. Через несколько переходов, немного приловчившись, он стал следовать проворнее, но сильно уставшие руки с трудом цеплялись за спасительные ветки.
Начиная ослабевать, Кан-Ко всё чаще терял Беруго из вида и несколько раз выбирал лиану наугад. Густые травы налипали, окатывали сыростью, травили резкими запахами. Напряжённые ноги наливались тянущей болью. Упорно держался сын Вождя, но оступился и с треском полетел вниз.
Падение прекратилось, и Кан-Ко повис над землёй, обвитый прочной паутиной жёстких стеблей. Несчастный застонал и попытался освободиться, но, бесполезно раскачиваясь в воздухе, ещё крепче стянул себе руки и ноги. 
Положение было безнадёжным. Кан-Ко походил на мошку, застрявшую в гигантской паутине миллионов пауков – монстров всех мастей, которыми кишат джунгли. Оставалось – гадать, кто почует его первым. Хотя определить не так уж и сложно, ведь юноша провалился в лаз оборотней. Поэтому, когда совсем близко затрещали ветки, несчастный догадался, даже не будучи охотником, что за чудовище на него надвигается. Косматый мускулистый гигант с кровожадным оскалом уже готовился вцепиться огромными когтями в беспомощную жертву, когда сверху прыгнул Беруго. Он пытался обезглавить монстра и тем самым обездвижить на время, поэтому крепко оседлав и усевшись на плечи, прижимал остриё к толстой шее. Оборотень заметался, пытаясь сбросить с себя охотника, но Беруго, зная повадки монстра, того только и добивался. Огромный хищник отчаянно вертел головой, не догадываясь, что резкими движениями, помогает лезвию впиваться в горло.
Расправившись с оборотнем, Беруго быстро и бесшумно спрятался среди ветвей. Кан-Ко хотел позвать охотника на помощь, но тот поднял руку, показывая, что нужно замереть и не дышать. Обрубленная шея оборотня, истекая кровью, начала медленно выталкивать новую голову – пока совсем лысую и бледную. Кан-Ко с ужасом увидел белые гибкие корни, выползающие, будто черви, из-под дерева. Учуяв кровь оборотня, они с чавкающим звуком прорывали его кожу и всасывали тёмную алую жидкость.
Беруго спустился только тогда, когда насытившиеся корни полностью исчезли под землёй. Охотник показал, что по-прежнему нельзя произносить ни звука, и объяснил Кан-Ко с помощью жестов, как нужно действовать дальше. Он освободил одну руку юноши, разрубив мечом спутанные ветви, и тот быстро ухватился за ствол, который указал Беруго. Теперь предстояло проделать тот же маневр с другой рукой. Когда Кан-ко вцепился обеими руками за лиану, Беруго распутал ноги юноши.
Охотник медленно полез наверх, показывая, как нужно правильно держаться на весу и карабкаться по лиане. С большим трудом Кан-Ко подтянулся, и, сдерживая стон, попытался повторить движения. Превозмогая боль и слабость, сын Вождя добрался до заветного «мостика». Беруго с одобрением похлопал юношу по плечу:
– Заночуем здесь. Это дерево кровожадно, но, если вести себя тихо, можно выжить, – прошептал он едва слышно и протянул смятую материю, – Оботрись. Эта ткань пропитана соком мёртвого гриба. С непривычки будет тошнить, щипать, но это поможет замаскировать наш запах.
Кан-Ко благодарно кивнул и стал обтираться. Режущий глаза запах и в самом деле выворачивал желудок. Ранки, испещрявшие тело юноши, зудели теперь нестерпимо. С перекошенным от мучения лицом он начал привязывать себя к стволу, но руки не подчинялись. Теряя сознание, Кан-Ко почувствовал, что Беруго успел его подхватить.

Юноша очнулся от сильной тряски, и в полумраке не сразу сообразил, что позади целая ночь и теперь утро. Беруго взвалил Кан-Ко на плечо и нёс легко, словно котёнка.
– Я думал, ты уже сдох, – охотник поставил юношу на ноги. – Сможешь идти?
– Да.
– Э-э-э, – досадливо протянул Беруго, увидев, что Кан-Ко слишком слаб. Он дал юноше воды и кусочек противной смолы. – Ешь, ешь. Это поможет утолить голод.
Сын Вождя неохотно прожевал, и с удивлением почувствовал себя гораздо лучше.
– Мы всё ещё над лазом оборотней, и тащиться нам два дня. Смолы осталось мало, но нужно продержаться. Когда спустимся к тропе чамма, если повезёт, найдём кладку червя. Яйца пригодны для еды. Так мы не будем тратить время на охоту. Там полно тварей, придётся работать мечом, – дальше Беруго зло выругался на незнакомом шипящем языке, часто повторяя «ахша палаша».
– Что это значит – «ахша палаша»? – не удержавшись, спросил юноша.
– Тебе не понять, проклятый токкиец. Твой народ с богами говорит. Если невольно одно слово недоброе скажет, то трижды рот полощет священной водой, если два слова – то три раза по шести. Я живу среди гертов, и там говорят грязным поганым языком и поступают так же, как говорят.
– Но ты ведь сам токкиец?
Беруго достал меч и приставил к груди юноши так, что, ещё немного, и проткнул бы кожу.
– Нет, – когда-то лазурные глаза охотника с годами помутнели, стали свинцовыми, но Кан-Ко внимательно всматривался в них и всё больше убеждался, что перед ним  токкиец, – Нам предстоит долгий путь, и я советую тебе помалкивать. Иначе скормлю тебя оборотням. Или сам сожру.