Русалочка

В голове её чушь, на хвосте всё чешуйки, да водоросли с тиною.
Нарисуй её рыжею, сказочник, линию не жалей, веди длинную,
Губы красные, или даже темнее, винные.

В руки дай ей, художник, ракушку морскую, дивную,
Приложи ей к уху, пусть слушает песню — эхом шум своей крови
Голубой, королевской, старинной.

Улыбается, смотрит шутливо,
Голубыми глазами холодными,
Вовсе не летними — зимними.

Под опекой отца, под запретом любовь — как обидно ей,
Алой медью коса и осанкой как статуя,
Что тут сказать, если девица выросла видная…

Убежит от отца, отведут голоса
Прямо к ведьме в чертоги чернильные.
Глупой девочке хочется воли, любви, не найдётся ли дуре заклятия сильного?

Не веди её, сказочник, дальше, я видела, дело гиблое,
Нет на суше для девочки ничего счастливого,
Погляди, как хромает она, ей песок хуже поля минного,
Не пиши о ней больше, не мучай безвинную.

Лучше вся, от хвоста до косы своей длинной
Зарастёт чешуёю и тиной,
Лучше плакать своими глазами зимними,
Да винить отца и кровь старинную,
Лучше пусть кусает свои губы винные,
Но не дай же ей, сказочник, растаять, уплыть,
Обратиться морскою пеною дивною.