Тело бренное. Жгутся гирлянды укусов клоповых...

Тело бренное. Жгутся гирлянды укусов клоповых,
Ты испит, как глинтвейн, подогретый на жарких углях.
Сколопендра запуталась в дебрях матраса сырого,
Каракурт терпеливо латает ажуры в углах.

В этой яме живут-существуют обычные люди.
Без исхода и драм. И, не ведая жизни иной,
Матерятся, любя, говорят о разврате и блуде,
И плюют под себя, смачно харкая желтой слюной.

Пахнут потом и пивом, и мочатся словно собаки,
Их глаза так мутны, как слюда застилает окно,
Не спеши убегать, ты останься до первой же драки,
Засосет и тебя на зловонное скользкое дно.

Где в трамвае, на жерле стальном раскаленного ада
В куче тел, под напором неистовых потных тисков,
Прижимала уже не отводит бесстыдного взгляда,
А карманник терзает лохмотья худых кошельков.

Где грибковыми пальцами шкрябают по полу ноги,
Где героем по жизни отнюдь не считается тот,
Кто, забыв о попойках, по самому краю дороги,
Человеческий облик до гроба в себе пронесет.

Вроде все как должно, все привычно и люди неплохи,
Только как мне теперь разувидеть и впредь не смотреть,
Как на брюшке щенка копошатся кишащие блохи,
В беззащитное тельце впивая зловещую медь?

Разодрать скорлупу из засохшей потресканной кожи
И найти в себе силы затеять с пустого листа.
Но, едва распознав запах дыма в случайном прохожем,
Я тотчас же лечу неизменно все в те же места.

Где прокурено все. Даже плешины шкуры животной.
И на пике судьбы нет страшнее признания в том,
Что, назло восхожденью из вязкой трясины болотной,
Я люблю этот запах. Всем падшим своим существом...