В отключке

Я в глубинах своих заблудился,
Мир мой умер и снова родился,
Я в собаку шутя превратился,
Хвост трубою, из лужи напился.
Я бегу под каким – то забором,
И встречаюсь с собачьею сворой.
Понял я, что пощады не будет,
Пыл собачий ничто не остудит.
Я был храбр и сражался умело,
Кровь текла из разорванной раны,
Но бросался на недругов смело,
Я качался без сил, словно пьяный.
И упал я на пыльной дороге,
Ничего уже больше не слышал,
Только голос далекий и строгий:
«Все нормально, он теплый и дышит».
Открываю глаза: на скамейке,
Я сижу в отдыхающей позе,
Снег кружится на легком морозе,
И следы уходящие змейкой.
Осмотрелся вокруг удивленно,
Видно спал в ожиданьи трамвая,
Только помню сознанием сонным,
Что случилась здесь драка большая.
Вспомнил чьи – то пропитые рожи;
«Закурить, огонька не найдется?».
Трое их и конечно моложе,
Понял, туго сегодня придется.
Дальше снова мелькают собаки,
Голос: «Вроде солидный товарищ,
А поди ж ты, участвовал в драке,
«Котелок» видно вовсе не варит».
Отключился я снова и в «скорой»,
На носилках лежал, как котлета,
И опять повстречался со сворой,
И всю ночь продолжалась «вендетта».
Утром в мир свой обычный вернулся,
Весь в бинтах, про себя ужаснулся:
«Столько крови в обыденной драке,
Может впрямь покусали собаки».