Настоящий генерал

Когда возвращаешься туда, где не был хотя бы несколько дней – подсознательно ожидаешь перемен. Так и я, вернувшись из недельного отпуска на малую Родину, зашёл в строевую часть, ожидая увидеть что-то новое.
Но нет – всё те же столы и лица моего шефа и напарника, озабоченные вначале и сразу просветлевшие при виде вернувшегося блудного сына.
А как же – несколько дней вдвоём выполняли работу «за себя и за того парня».

Перемену я обнаружил позже, заглянув во время обеденного перерыва в свою тумбочку.
- Вовка, а где моя цветомузыка?
Заметьте, на дворе – семидесятые, светомузыкальные установки (СМУ) уже не чудо техники, но ещё не лежат в каждом универмаге, а в основном производятся умельцами – любителями.
Вот и я из предыдущего отпуска приволок гетинаксовую плату с монтажными лепестками и уже смонтированными тиристорами на радиаторах, рассчитывая полную сборку провести на месте и снабдить этим светоустройством наш вокально-инструментальный ансамбль.

Правда, при досмотре в аэропорту, благодаря этой штуке, во мне, кажется, заподозрили террориста: рентгеновский «телевизор», просвечивавший багаж, показал довольно устрашающую путаницу проводов, соединяющих ребристые цилиндры (тиристоры на радиаторах), ряд круглых предметов с торчащими трубками (переменные резисторы) и большую тёмную коробку (силовой трансформатор).
Пришлось извлекать конструкцию из чемодана и объяснять её назначение, вплоть до изображения «на коленке» принципиальной электросхемы. Пропустили, конечно, но порекомендовали такие штуки самолётом не перевозить.

По ходу досмотра припомнился похожий случай. Из командировки в Москву, во ВНИИ ОФИ (оптико-физических измерений), по заданию завлаба мне пришлось везти высокочастотные конденсаторы для скоростных фотоприёмников. Внешний вид такого конденсатора весьма примечательный – представьте посеребрённый, ярко блестящий цилиндр диаметром сантиметров 20 и такой же примерно длины, к торцам которого приделаны тоже серебряные конусы, а в вершине каждого конуса – коаксиальный разъём. Говоря по-простому, эта штука по форме напоминала две круглых тюбетейки, сложенные основаниями вместе.

Не удивительно, что шестёрка таких «игрушек», аккуратно уложенных в рядок, при досмотре ручной клади вызвала у сотрудника службы безопасности аэропорта непроизвольное восклицание в сторону напарника:
- Вась, дывысь, якыесь бомбы!
Вася, глянув на содержимое моей сумки, посуровел лицом и приказал следовать за ним.

Переговоры длились довольно долго. Сотрудники во главе с начальником смены обстоятельно изучили мои личные документы, накладную, техническое описание груза, инструкцию по эксплуатации, раза три просили объяснить, что это такое и откуда-куда-зачем я везу эти «бомбы». Помогла мне, что удивительно, одна простая фраза из этой инструкции.
- Видите, вот, смотрите, что здесь написано!
А написано, вернее, напечатано типографским способом, было следующее: «Разрешена перевозка любым видом транспорта, кроме морского».
Видимо, то, что самолёты не плавают, и послужило окончательным аргументом в пользу моего допуска к полёту.
В общем, электрические сборки и компоненты самолётами лучше не возите. И всегда внимательно читайте инструкции.

Но воспоминания – воспоминаниями, а куда же делась с трудом провезённая цветомузыка, смонтированная с изрядными приключениями? Мы же при её наладке пару раз штаб обесточили. Все знают, как бывает, когда за дело берутся одновременно несколько не вполне умелых рук.
Вот и мои «помощники» пару раз умудрялись воткнуть в розетку два конца одного и того же провода. Правда, первый раз скорость реакции ассистента позволила ему отдёрнуть руки с возгласом «Искрит!» Но уткнувшийся носом в схему автор не обратил на возглас никакого внимания и скомандовал: «Втыкай, не валяй дурака!»
В последующие секунды мы наблюдали сразу несколько физических явлений.

Первое - магнитное действие тока. Провод был многожильный, довольно тонкий, и в резиновой изоляции. Проще говоря - очень гибкий, буквально извивался по столу. Но после грубого втыкания извилистая серая верёвочка мигом превратилась в аккуратное кольцо - вспомните: противоположно направленные токи отталкиваются!
Затем кольцо вспухло большой дымной баранкой и сбросило сгоревшую изоляцию, обнажив покрасневшую медную сердцевину. А как же – тепловое действие.
При этом наша баранка коротко и громко рявкнула – не забывайте, частота переменного тока 50 Гц, – и вылетела из розетки. Где-то в это же время точно так же рявкнули предохранители, после чего здание погрузилось во тьму.
В общем, никакой ТБ и культуры труда! Неудивительно, что в ходе таких опытов экспериментаторы спалили парочку дефицитных по тем временам тиристоров и чесали репы в размышлениях о том, где бы добыть замену…

Вовка недовольно поморщился:
- Где, где… у начальника штаба.
- Чего? С какого переполоха?
- Генерал конфисковал!

Тут у меня и вовсе мову отняло. Где генерал, а где мои поделки…
- Вовка, ты чё плетёшь, какой генерал?
- В том-то и дело, что настоящий!

Самое интересное то, что напарник вовсе не шутил. Во время моего отсутствия приехал проверяющий из штаба округа, вполне реальный генерал-майор. С документами у нас оказалось всё в порядке, но одними бумагами товарищ не ограничился, проверив заодно содержимое наших шкафчиков, тумбочек и прочих закутков, для чего ему, по словам Володи и шефа, пришлось кое-где ползать на четвереньках. Были изъяты не только ненадлежаще хранимые съестные запасы, но и вызвавшее законное подозрение устрашающе растрёпанного вида электронное устройство с кучей лампочек, болтающихся на торчащих во все стороны проводах.

Правда, при всей своей неожиданной дотошности, генерал оказался человеком совершенно не злым, и никаких кар на нас не обрушил, вот только цветомузыку оттарабанил в кабинет НШ, где консилиум специалистов определял её потенциальную опасность для обороноспособности страны. По словам шефа, выручил секретарь парторганизации – сам радиолюбитель, который был в курсе разработки и даже давал дельные советы касательно устройства, имея в виду его грядущее использование в шефских концертах.

В конечном счёте аппарат был возвращён генеральному конструктору, под чутким руководством замполита и при помощи начальника связи укомплектован недостающими деталями и доведён до полной боевой готовности. Надо сказать, что впоследствии он вполне добросовестно создавал световые эффекты, примитивные с сегодняшней точки зрения, но долго радовавшие поклонников музыки той поры…
Вот так нам помог настоящий генерал.