До выходного дня

Хочется напиться всласть вина чистого, янтарного, хмельного…
Я сижу за столиком одна. - Мене тебя не нужно и другого.
- А потом под музыку, в кругу ноги бить об пол до одуренья,
- Гнуться перед кем ни будь в дугу, …просто так! Какое наслажденье

Быть свободной, быть самой собой. Дома не сидеть, глотая слёзы…
Видеть, как трясёт от зла губой муженёк, и сыплются угрозы:
- «Что весь день ты делала овца»? - Тычет в стрелки циферблата пальцем.
- Воду пить с красивого лица!? Голоском возвышенного фальца:

- «Я тебя взял замуж для чего, приодел и окультурил дуру?!
- Нагишом уйдёшь - безо всего. Да, другой мужчина твою шкуру
В зебру превратил, - тупая дрянь. И когда ума ты наберёшься?
Благодарность, где твоя и дань? Выгоню, как сучку, - вмиг сопьёшься…

А сегодня я ушла сама. Собрала свой старый чемоданчик.
- Не нужны твои мне закрома, крот облезлый, мужичок – болванчик.
Мебель твою каждый день тереть, рюмочки хрустальные в буфете,
Под тобой от ярости потеть. - Я сегодня «пушка на лафете».

Как пальну глазами в мужика. - Вон в того здорового детину,
- Ростом он, почти до потолка. В дверь входил, согнувши «вдвое» спину.
Вот с таким не грех и переспать. - На груди его трещит рубаха…
И себя до капли всю отдать. - Я себя бодрю, - смелей Натаха!

Только я направилась к нему. - Боже мой! Глазам своим не верю:
Муженёк мой здесь и почему? - С дамочкою топчется у двери.
- «Ты ж в командировке на три дня!? Видно не летают самолёты.
 Честный! – Что ж, обманывал меня? И противно стало мне «до рвоты».

Что случилось, - не пойму сама? ...Драться   научилась я в детдоме…
Муж вопит: «Сдурела, Сатана»! Дамочка его свалилась в коме…
- Извините за прощальный бал: - Сатана!? – Нет, милый. …Королева!..
А потом я помню, он упал.- «Честь блюди! А сам ходил налево»…

Дамочка визжала как свинья, носом из него полилась юшка,
- Важный! А, ведь слеплен из дерьма. Пусть, я деревенская «пастушка»,
Как меня он в часто называл. Вам обоим я накостыляла.
«Свой пупок на мне ты подорвал». Вот и всё! Я вышла …и упала

На скамейку, матерно бранясь, а меня вдруг, кто то взял подмышки:
- Ничего себе? Какая страсть! - В драке ты проворнее мальчишки…
- Тот мужчина, что до «потолка». Я от удивления сомлела,
Кровь платочком стёрла с кулака, в дерзкие глаза его смотрела.

- Кто ты? – Ну, а впрочем, всё равно. - Я сегодня злая и хмельная…
Солнца луч пробился сквозь окно домика лесного. Наливная
Яблонька шумела. Летний гром, - спелые плоды срывались с веток.
Вышла я под дождик, нагишом. Он на мне оставил россыпь меток.

Охладил бунтующую кровь, - ночь была бесстыдной и красивой.
Мой спаситель вышел, хмуря бровь: - Марш в постель, простудишься. Игриво
Шлёпнул: - Хватит под дождём скакать! - Девочка моя! – Поднял на руки.
И вздохнул: Отца не знала, мать, вдоволь натерпелась в жизни муки.

Или, ты сбежишь и от меня? - Я пожала мокрыми плечами:
Поживу до «выходного дня». Пусть те дни слагаются годами.
Он в ответ мне тихо прошептал: - Я тебя здесь прикую цепями,
Обнял крепко и поцеловал. В воздухе болтала я ногами…

- До земли не дотянуться мне. - Сладкий плен, а дальше будь, что будет…
Яблоневый сад наш по весне расцветёт, и времечко убудет…
Год пройдёт. И в зимний снегопад, - в декабре наш первенец родится.
Мой мужчина скажет: -  Невпопад!? -  Ну, даёшь ты пташечка – синица.

В непогодь настроилась рожать! - Примет сына, сам запеленает:
- А тебе Наталья надо спать. Боль во сне сама собой легчает.
- Глупый! – Мне и так уже легко, - тихо я скажу ему сквозь слёзы…
От людей живём мы далеко. - Почки завари мне от берёзы,

Кровохлёбки, мяты полевой. Чувствую, со мной всё обойдётся.
Он тряхнёт в тревоге головой. Белизной лицо его зальётся.
- Ты смотри Наталья, если что… - Я на лыжи, и в село, коль надо.
- Ванечка, не нужен мне никто. Рядом ты, - я этому так рада.

Выпьем по бокальчику вина чистого, янтарного, хмельного…
За зимой придёт опять весна! - Доживём до дня мы выходного…