2-20 P. M
злодеев нет и нет героев,
нет жизни после или до — костяшки домино саму судьбу не изменяют —
есть лишь непаханое поле и времени период на борьбу
с самим собой.
zabvenie давным-давно пленило с плеч сорванные головы.
из меня и тебя вряд ли кого-то запомнят в граните, тем паче, в олове.
слишком поздно спасать вымирающие виды, когда обрыв так запредельно близок;
всем плевать на мальчика вопли: «волки!» — слова рассыпались в красную песчаную пыль.
мечта разбилась в осколки.
будем ли помилованы, если так ленивы мы?
слишком поздно приниматься искать пастуха,
взывать к милосердию его, когда все стадо охватила чума.
свет костра потух, а ты кружишь в ночи тлеющим серебром золы на ветру.
и слишком поздно пытаться отводить глаза, которые засмотрелись на тьму:
я сижу в углу и считаю от тридцати до двадцати двух, а затем к нулю, обернув шею во временную петлю;
испаряется воздух в клетке грудной на последних словах признания,
как тают минуты Ноя в книжке той про всемирный потоп и из рая изгнание.
злодеев нет и нет героев,
нет жизни после или до —
есть лишь миг воспоминания о победе над собой.
25/03 2018 г.
Свидетельство о публикации №118041106535