Ну и пусть себе горит

Мысли похожи на ветви, стучащие в стёкла;
хамски царапая, душу разбередят;
много прохожих, но ни одного знакомого.
Сводит к безумию подлинная весна.

Это дела; Это курево. Это палево.
Это остывшие люди сегодня ночуют врозь.
Это стою я, как башня, а может, падаю.
Спой же мне песню про лондонский, вечный мост.

Мне для себя недостаточно выть и корчиться
(правда, других мне достаточно словом, двумя спасти).
Чьё-то лицо на миг непременно сморщится,
если случится имя произнести.

Дайте мне воздуха. Дайте дышать свободною
грудью. Табачные клубы дыма не душат так,
как может память по старому, незавершённому;
как могут люди, банальщину говоря.

Дайте мне воздуха; дайте играть по-новому;
снова рассыпались кубики умного малыша;
но не ему собирать их, уныло вцепляясь в детали полые,
но не ему их на хрупкое дно кидать.

Пусть же ему веселиться, искать забавы
и беспробудный творить на глазах у зевак бардак -
ничто не мешает. Скажите, мама,
крепко вы любите это дитя?

Мысли ветвями стучат по стеклу оконному.
Узкая тропка, и дальше - разумно идти пешком.
Ни одного прохожего, ни одного знакомого.
Только привычный, из прошлого, в горле ком.

Здесь догорю наконец,
если Нам
не разжечь
огонь.

Апрель 18