новый привкус бытия - война

*  огонь и пепел

Вернулся жив и невредим, и весел,
как будто не был там, где бой, огонь, и пепел.


Как будто не был там, где кровь,
награды, "грады"
сметают в черный ров
жизнь за ограду.

*  возвращение солдат

Резкие голоса женщин
     на грани невыплаканных слез,
внезапно, между смехом и песнями,
     пауза, словно над пропастью мост

для тех, кто не вернется.


*   неизвестная величина - война

Меня снова
позвал Город.

На месте старых узоров
плелись новые

под натиском незнакомого  ветра.
Колония друзей - прежняя,

но, как камешки в  витринах
антикварного  магазина,

теперь мы все отсвечивали, искря,
иными гранями нынешних «Я»: война.

Настоящее против прошлого времени
проступало внешними переменами:

в тихую заводь увядания ворвалась
нам неизвестная величина - «война».

* прямое попадание

прямым попаданием единственной бомбы, 
были вырваны палубные надстройки.
 
Брандспойтами, торопливо и  бесстрастно,
смывали с палубы человеческие останки.

Гнетущее ощущение. Жутковато было,
будто  стоишь над отверстой могилой.

Вот она - конечная цель человеческого пути:
просто бомба, мина или штыки...


* новый запах бытия - война.

Если не даст мне возможности умереть,
то одарит иным -  возможностью повзрослеть,

внюхаться по-настоящему
            в застоявшийся

запах бытия -
это война.


*  война подкралась тихо, едва заметно


тихо, едва заметно подкралась война
неразберихой надежд и страхов. Облака

заполняли горизонт из края в край:
конец доброте, тихим трудам и дням.

Сперва всем показалось,
что это начало

давно ожидаемого конца:
финала - венца

так называемого цивилизованного мира. Но, но, но...
надежде этой сбыться было не суждено.


*  Обстрел 31 декабря

Моментальная вспышка, потом тьмы зияние.
чуть погодя — желто-жадные языки пламени.

Здесь не было места  ни человеку, ни  мысли -
мир стал  безчеловечен и обезличен.

* Кажимости стали прозрачнее

А впрочем,
            человеческое существование не изменилось,
только  четче
             стали грани, а звучание - выше;

кажимости  стали прозрачнее:
проступили очертания

истины:
смерть любые конфликты

доводит до точки,
из жалости должно быть.

Нас вскармливали полуправдами обыденной жизни,
и мы к этому привыкли.
 
Мы ничего не знали о ней,
                о войне -

об этом древнем драконе
                доколе

его пасть дышала смрадным пламенем
где-то там далеким, черным знаменем.




* война с рулевым

Толька одна!

Одна ошибка и разверзлась бездна Преисподняя
великим правосудием космического  закона.

Началась война
            с рулевым духа зла.


* обстрел

Моментальные вспышки - тьмы зияние -
потом желтые, жадные языки пламени.

Орудийные стволы,
листы боевой брони

смяты,
как бумага.

Масса железа и стали
сплющена одним ударом,

как пустой пакет
новогодних конфет.

Еще взрыв — и навалилось Ничто тонной тьмы...
                а из Пустоты
                пришли
иные звуки
из тишины, из ниоткуда:

легкий,
   далекий,
     и такой знакомый

звук птичьего гомона
с озера.


*  залп

Купол Лазури молчал. Вечерело.
Облака - вольной ясности гребни-

изливали свой свет
чистой зыбью планет.

Вдруг, с этих небес равнодушным азартом
                прогремели огни ураганного залпа,

халпа cмерти. Падали трупы.
В Лазурный купол

взлетали стоны растерзанных жизнью -
                Молитвой
к Нему, к престолу Того, кто искони
                взирает на эту бойню.


* Кто же смог такое измыслить?


Кто же смог  такое измыслить? —
этот мир смерти и мир распада,
в котором шествует  Спаситель
от рая небесного до земного ада?

этот пагубный механизм истребления,
пустоты  и самоуничтожения.

* война, как вульгарная реальность.

я так боялась,
что вульгарная, напитанная кровью реальность

войны,  раскинувшей на четыре стороны,
в один прекрасный день доберется

и до нас...  до наших поцелуев,
отравит их или просто задушит.


*   механизм самоистребления

Кто бы ни следил за нами прежде,
                опекая человечество,

Кто бы ни пекся о судьбах мира,
"Того" уже нет - "Его" заменили

кем-то "Другим", для которого главное -
                только  послушание
                наше: Он упивается

самыми низкими
нашими  инстинктами.

Этот дух пустоты и самоуничтожения
превратил всех нас в механизм самоистребления.