Полёт

Боинг срывается с места в разгон,
Спина принимает форму кресла.
Взлетает наш пунктуальный дракон,
А рядом сидящая бабка крестится.

Прижимаюсь к иллюминатору лбом.
Бросаю последний взгляд на окрестности.
У меня с Россией до гроба любовь,
А бабка не переставая крестится!

В сторону леса лисичка бежит,
А может – ветер треплет тряпочку.
У меня – к лисичке душа лежит.
Навстречу ей выйдет зайчик-лапочка.

Нет, Москва, конечно, зоопарк.
Центр притяжения звериной силы.
Оборотни среди зевак:
Кто – гамадрил, а кто – горилла.

Как бы самому не стать кусачим
Или не завыть пришибленной псиной.
Сложнее – в этой жизни собачьей 
Остаться человеком, христианином.

Но я не об этом… Что с нами станет?
Предсказываю. Летим в Montenegro.
Её таксист на пять евро обманет,
Меня фризёрша оболванит за пять евро.

Нет, ну, допустим, наш Горыныч Змей
Взорвётся, его подстрелят из Бука.
Прозвучит как святотатство – ей-ей:
Мгновенная смерть – счастливая мука!

Но счастье надо ещё заслужить.
Оно в друзья не набивается.
А бабке – просто хочется жить,
Вон как она за жизнь цепляется.

Христос не умер – Христос воскрес.
Я сохраню этот стих как реликвию.
Через неделю обратный рейс.
Скажу ей: Бабка, меняй религию!