В рубашке

Боль сиротства скрипит на зубах,
Память самого первого дня…
Мама, в страшном июне, в полях,
Родила под бомбёжкой меня.

Как далёко спасительный лес!
Жар. Глаза выедающий пот
Убежишь ли от смерти с небес,
Обхватив неуклюжий живот?

Не успеешь! Покосы, стерня…
Поле ровное. Стрельбище. Стол.
Первый вдох. Заорал. – Вот он, я!
И упал в материнский подол.

Злые птицы летели ко мне,
Тяжкий рокот железных сердец,
Как резвились они в синеве,
Щедро сыпали гром и свинец.

Еле слышное слово, - Сынок!
Запеклось на душе глубоко…
Раскроило железом висок,
Остывало в груди молоко…

Ещё теплая, липкая кровь,
Залила от макушки до пят.
Мимо – гурт одурелых коров,
Мимо – боком, безумный солдат…

Мимо – длинные строчки огня,
У солдата – клочки головы…
Небо падает мимо меня,
Островами горящей травы.

Небо, билось о землю башкой
Содрогалась от корчей земля,
Затихал переливчатый вой,
В небосвод зарывался, сверля…

Остывал опрокинутый мир,
Смерть по новой точила косу…
Угловатый старик-бригадир,
С перевязкой на правом глазу.

Тишина. Неужели конец?!
Заприметил убитую мать,
- Народился в рубашке, шельмец!
Ишь, как титьку грызёт – не отнять.

Пузырящийся сип из груди.
Лезли мухи в оскаленный рот.
- А батяня воюет, поди…
Отвоюется – и не найдёт.

Документы - а как прочитать?!
Неразборчивый, красный комок,
Не успела младенца назвать.
Прохрипела, кончаясь, - Сынок…

Торопили его мужики…
Овцы дуром носились в хлебах,
Пегий конь волочил постромки,
Приседал на бессильных ногах.

- Доваландаемся до беды!
Растреклятое наше житьё!
- Что раззявились! Дайте воды!
Ишь, присохло. Полейте кровьё!

Трясогузки! Подняли содом!
Бабы! Тихо, сказал! Не блажи!
И пастушьим, широким ножом,
Отхватил пуповину, – Вяжи!

Голосистый. Ну, будя орать
Пофартило тебе, оголец.
Разыщите кормящую мать,
А не то околеет малец.

В поднебесье клубящийся прах,
Дымно-бурое на голубом…
Уносили меня на руках.
От войны и от мамы… в детдом.

Сиротинца большая семья,
Всяко было, и слёзы, и смех.
От детдома анкета моя,
Имя, отчество, всё, как у всех.

Так и водится, среди людей,
Бесфамильных, Найдёновых – тьма
Сколько сгинуло вас, матерей…
Не сосчитано – спятишь с ума.

Но смерзается крик на губах
Сердце вдруг засбоит и замрёт
До сих пор обрывается страх,
Когда в небе летит самолёт…

Во спасение, среди людей,
Житие сироты-пацана.
А надгробие мамы моей,
От границы до Волги. Война…

12. 03. 2018г.
Пятаченко Александр.