Про тапочки Майкла Бома

              В журналистике есть такая рубрика "Возвращаясь к напечатанному".
   Видит Бог, я не хотел к стихотворению "Мэйданутые" возвращаться, но траги-
   комические события вокруг дела Скрипалей к тому побуждают. Майкл Бом, в ответ
   на речь оппонента выдал старую одесскую хохму: Не смешите мои тапочки.Ну и я
   просто предлагаю одну из версий.

                Американец Майкл Бом
                Не был законченным "дубОм".
                Но часто,и не раз на дню,
                Он выдавал такую "х-ню"
                Вокруг "балдели человеки".
                Так, что себя, и всю родню,
                Прославил он теперь навеки.
                Вступление. Не обессудь!
                Но главное, не в этом суть.
                Успех такой бывает редко,
                Но как сработала разведка,
                Способности явив на деле...
                На Майкле тапочки сидели.
                Не новые, и чуть в навозе.
                (Купил у бабки на Привозе).
                Вот в этих тапочках вся суть.
                Не знаю, верит кто-нибудь,
                Но остаётся удивляться.
                Могли те тапочки смеяться.
                Но даже юмористов рать
                Их не могла расхохотать.
                Уста зуб нА зуб, что капканы.
                (Как у Царевны-Несмеяны).
                И, будто в горе и печали
                Угрюмо тапочки молчали.
                Но услыхав в один из дней
                Все "перлы" от Терезы Мэй,
                На Майкле так захохотали....
                Как ни старался, видит Бог,
                Из них он выпрыгнуть не мог.
                Да,повод был довольно веский:
                Мэй превзошла все юморески.
                Ясна причина и коню:
                Нельзя нести такую "х-ню"
                Член вашингтонского райкома,
                Почётный пациент дурдома.
                Ещё один поёт ей вторя,
                Чуть Мэйданутый Джонсон Боря.
                Какой лжеспевшийся дуэт!
                В дурдоме, жаль, им места нет.