Четыре...

Весь белый и практически... Чума!
Окутанный во внешний вид наивца.
До времени не явится война,
По куда нет земного очевидца.

По куда не падёт семи печать,
И ратью друг на друга общим скопом.
Не двинется дружина от креста,
На месяц что лежит как чаша, боком...

Да белый, только все не просто так,
Ведь алчность играет в добром роде.
Лишь видящий, проснулся древний маг,
Задумался шагая в странной тоге.

Что будет бушевать в движеньи душ?
Что склонны неустанно делать то же.
Шагает по снегам и массе луж...
И сравнивает, что же им дороже?...

Да белый... Свет лучится в этом мире,
И движется фотоновый поток.
Как видятся движения в эфире,
И все сильнее молний ярый ток!

Пусть белый снег растает на пороге,
И капли застучат по мостовой.
И вот заступник мира в странной тоге,
Ступает по безмолвной мостовой.

Не даром дерским пламенем обьятый,
Как белый ангел льется из ночи.
Магистр голод, гнев обетованной.
Погибший гений шепчется в тиши...

Бродяга Смерть, он бледен и серьёзен.
И каждый шаг его гниение и прах.
А брат его, Война, огонь и молот,
Ему не страшен даже и Аллах.

Четыре брата, гроздных Нефилима!
Последних... А была большой семья!
Сравняют всех и вся, с природной глиной.
Степенно, безвозмездно и любя... "