Нет, ту память - не изжить

Нет, ту память – не изжить.

Посвящается всем, кто прошёл репрессии, и их семьям.

Нет, страшными тогда, те годы,
Были для нашей, той страны,
Кто пережил тогда, всё это,
Мои слова все тут для них.

Репрессии  - страшное слово,
Была страна тогда в «цепях»,
Того кощунства. Зла такого,
Когда владел над людьми СТРАХ.

Каждый день шли тогда, аресты,
Ссылались в тюрьмы, лагеря…
«Политических», «блатных» - вместе,
Держали там ОНИ не зря.

Чтобы одни там издевались,
Над теми, кто не совершал,
Убийства, воровства, не «дрались»,
Чтоб их дух там уничтожать.

Страна жила «под наблюденьем»,
Доносов, кляуз… Оговор –
Орудием был, повседневным,
Кинуть всех  в лапы властных «свор».

То, что, на зонах тех творилось,
На поселеньях, в лагерях…
И в страшных снах, чтобы не снилось,
Никому больше о тех днях.

Как, коммунисты допустили,
Идеи свои «осквернить».
Раз ту страну там превратили,
В «концлагеря» Кто же, они?

Не все в том, ясно, виноваты,
Те коммунисты в основном,
Честны были. Виновна в этом,
Верхушка власти. Сплошь – г…но.

Как, оказались ТЕ у власти,
Палачи, даже маньяки?
В стране развязав злые страсти:
Страха, тюрем, смертей, тоски.

Нельзя быть маньякам у власти,
Народ, чтоб свой уничтожать.
Доставшегося, всем нам хватит,
Надолго. Память – не изжить.

Кого, то, не коснулось – ясно,
Те, не поймут. Сердце не рвут.
Какой была там жизнь опасной,
Как, те, то время, назовут?

Кого винить за дела «эти»?
Почили те уже давно.
А в семьях – коль, коснулось это,
Забыть такое не дано.

Как могли вместе уживаться:
Идеи верные, с добром,
Там, с геноцидом лучших наций,
С ожесточением, и злом.

Сажали всех,  не разбираясь,
Коротким суд был там, тогда ж,
«Пришить» дела там умудрялись:
«Предательство, иль - шпионаж».

Многих там, ни за что «хватали»,
В чём – то, там – неугодных, ИМ,
Люди порой совсем не знали,
Какие, обвиненья к ним?

Так, миллионы пострадали,
Совсем не винных там, порой,
Родные их, за них страдали,
Веря во власть ещё ж, в добро.

Как же могло так получиться,
В такой великой, той стране?
К власти сумели там добраться,
«Нелюди», Слов на них тут нет.

В «кандалы, цепи», те одели,
В психологический «надлом»,
Тогда страну. На самом деле -
Как, было людям тяжело.

И жить каждый день там под страхом,
Бояться лишних слов сказать,
Чтоб полетела жизнь в миг, крахом,
«Опасным» был сосед, иль зять.

Бояться, лишнего там стука,
Или звонка в квартиру, в дверь…
Так неужели, то – не мука,
То пережить. Ужас – поверь.

Там, друг на друга доносили,
Коль, в чём – то, неугоден был.
Иль зависть там, кого давила,
Иль просто сдал, какой «дебил».

Там ко всему могли придраться,
Лишь бы, виновным сделать там.
Вмиг со свободой мог расстаться,
Как то было легко тогда.

Да, веселились, и там люди,
Хотя, над каждым висел «меч».
Но, верить во власть всё же будут,
Жили ж – беды чтоб  не навлечь.

Сроки большие там давали,
«Без права переписки» там.
Жить так, не зная - что, на воле,
С родными, что не знать тогда.

А «политических» - особо,
«Мурыжили»  в тех лагерях.
Выбить достоинство  с них чтобы,
Довлел над каждым, чтобы страх.
 
Страшные годы, власти этой,
Что там была в стране тогда.
Деянья все, той – безответны,
Кто из «чинов» тех пострадал?

Скинув на Берию всё это,
Как будто во всём виноват,
Один лишь он. И был в ответе,
Зв всех. Других – не назовут.

А тех людей, что «охраняли»,
Кто издевался над людьми,
Силы божие, чтоб «прибрали»,
За скотство. Их, безбожный мир.

Другие на войне в то время,
Под пулями в атаки шли…
Этих несли «тяжкое бремя»,
Замучить сколь людей смогли.

Скажут: «То, служба – как иначе,
Куда послали, там - «война»,
Над людьми издеваться, впрочем,
Никто им права не давал.

Я говорю про тех садистов,
Что издевались над людьми.
И на руку были ж нечисты,
«Бог  судья и свидетель» им.

Правильно, столько заключённых,
(Там, треть страны в «концлагерях»),
Охранять надо было, оных,
Лучше бы им быть на фронтах.

Ведь, на войне от пуль там гибли,
А тут, от голода, битья,
Людей, за просто так, гноили,
У каждого ж была семья.

Сквозь униженья проходили,
Сквозь муки ада, люди те.
Сломленным порой выходили,
Не все выдерживали с тех.

Чтоб выжить там, снести всё это,
Ради кого -то надо жить,
Родных, семьи - что есть там, где -то,
Ради свободы, то, терпеть.

Да, и в войне мы победили,
 Восстановили, и страну.
Но вот, какой ценой – забыли,
Надо знать истину одну:

«Нельзя на несчастье одних, делать счастливыми других…»

Сейчас у нас, нет тут «такого»,
Спокойно стали люди жить.
Даже  «за давностью же  срока»,
Нельзя  репрессий нам простить.

Нельзя жить в постоянном страхе,
Нельзя – униженными быть.
Складывать головы на плаху.
Иль, по ночам – в подушки «выть».

С предвзятостью оценить можно,
Личность вождя, что был тогда.
В чём его плюс, и минус тоже,
И почему «таким» он стал.

Ясно одно – его просчёты,
И весь его тот «аппарат»,
Эпоха власти, ИХ там, этой,
Для многих будет там, как ад.

И никакие там «победы»,
Не перекроют всё, то зло,
Смерти людей, народа – беды,
С той властью, что людям несло.

С репрессий всех, войны внезапной,
Застигнувшей, народ врасплох,
И с жертв войны, невероятных -
Дел, власти той, страшный итог.

Страны той – страшная страница,
Ушедших, не вернуть людей.
Такое, пусть не повторится,
И ни у нас уже – нигде.