13-й Блиц-Преферанс. Голосование!

Дорогие друзья, начнём голосование!

Приём стихов проходил в тайном режиме, и в списке поступивших стихов авторы не указаны.

Все участники голосуют в открытом режиме. Авторы внеконкурсных стихов тоже имеют право на голосование.

Шорт-листы публикуем в рецензиях до 09.00 вторника, по образцу:

Номер стиха – оценка (3+4+5) – комментарии

ТОЛЬКО ПУБЛИКУЕМ шорт-листы, вопросов не задаём!

Вопросы и дебаты начнутся с 09.00 вторника  и продлятся до 15.00 среды.
За это время каждый имеет возможность оспорить низкие оценки.

Будем ставить каждому стиху ТРИ оценки  (и себе тоже, ради конспирации, всё равно я их не засчитаю).

Оценки выставляем, стараясь руководствоваться общими принципами, изложенными здесь: http://www.stihi.ru/2018/02/23/4635

Комментарии не обязательны, но желательны. Особенно нужны объяснения низким оценкам.

Предупреждаю, если комментариев к низким оценкам (0, 1,) не будет, то я автоматически при копировании буду повышать оценки на 1 балл.

ПРОСЬБА: не относиться к написанию комментариев, как к защите диссертации! Просто старайтесь быть конкретными, по мере сил. Пожалуйста, воздерживайтесь от эпитетов, типа «чушь», «галиматья», «ерунда» и прочих подобных. В реестре оценочных категорий таких терминов нет.

А теперь, можно приступать…

Приятного и полезного в одном флаконе!


1.

«Моторчик»

Разинуть Вы готовы рот,
Перечитав бестселлер?
На ёлку мой малыш идёт,
А на спине - пропеллер!

Моторчик весело жужжит.
Прекрасно настроенье,
Да потому что аппетит
Предчувствует варенье.

Ну, кто посмеет устоять?
Ребёнку – газировку
За разрешение нажать
Магическую кнопку!

Глаза протёрли – нет, не сон,
Не сказочное царство!
Румянощёкий, как батон,
Вам салютует Карлсон!

Сбегайтесь радостной толпой
Для праздничного действа.
Он не придуманный – живой,
И прямиком из детства…
-------------

Моторчик, лопасти лежат
Который год на полке…
И ждут, чтоб нарядить внучат
Для новогодней ёлки.


2.

Внешним лоском трепеща
Мы относимся к вещам.
Вот, к примеру, старый кед -
Просит каши много лет,
И, к тому ж, его собрат
Сгинул много лет назад.

Но пока хватало сил
Я с собою кед носил.

Вот последний час настал,
Вот заоблачный вокзал,
Вот с лохматою сумой
Смерть является за мной,
На плече её коса -
Блещет сталью полоса.

Но увидела башмак
И от страха оземь бряк!

Вам, друзья, такой совет -
Не чурайтесь старых кед.
Если на своём пути
Посчастливилось найти
Ридикюль, рушник, лорнет
Или остальной мой кед...

Буду счастлив я вполне
Коль его вернёте мне.


3.

"Мир библиотек"

Мышиный запах книг забытых,
Пыль городских библиотек.
Наверное, быть должен выход?
Но пропадает человек,
Зайдя за поворот угрюмый
Высоких полок, стеллажей....
Плывет корабль, и в нижних трюмах
Полно и грёз и миражей.
Сюда сбегают постоянно
От одиночества в толпе.
Вдохнуть мечты, чей флёр туманный,
А голос — шёпот нараспев.
В столицах - книги в светлых храмах,
А в деревнях — нетоплен клуб.
Но лабиринты нимф и фавнов
Повсюду видит книголюб.
Кто в кедах, кто в галошах старых,
Кто цокает, а кто бредёт...
В забытый мир испить нектара,
Чтоб превратить в сладчайший мёд.


4.

Зонтообразное
 
                Дождь,
         Он спустился по ниточкам вниз.
       В ночь ему вздохом ответил карниз.
      Рощ   облетевших     сырое     рядно.
     Зонт,   архи старый, истлевший    давно.
    Спиц     переломанных     крылья    висят.
   Сад:   диких    яблонь    поблекший    наряд.
  Плащ   прорезиненный,     кнопками      внутрь.
Дверь,  чтоб      слепому    дождю     подмигнуть...
                В ночь,
                Ночь,
                Ночь.
                Падает,
                Падает
                Дождь,
                Дождь,
                Дождь.
                Зонт,
                Зонт

         Позабытый, презент старику
         Дом, что остался на том берегу…


5

Бабушкина комната

У бабушки в комнате - старые вещи, -
Кукушка, которой полвека, не меньше,
В настенных часах не свила ли гнездо...
И помнит всего лишь две ноты - си... до...

В глубинах серванта - платки с кружевами,
Открыток гирлянды, подписанных нами,
На выцветших фото - бесценные лица,
Но есть еще что-то, что свято хранится.

В шкатулке, где блекнут цвета пасторали,
И стёрся сюжет с лакированной крышки,
Сверкает по-прежнему россыпь медалей,
И праздник Победы все ближе и ближе...

Девятое мая... давно мне привычны
Все звуки парада, салюты как звезды,
Которые тают в глазах фронтовички,
Ведь бабушке нашей давно - девяносто...


6.

Старые вещи – запахи детства
Перебираю,
Перебираю.
Вот и Дюймовочка в лотосе. К сердцу
Миг прижимаю,
Мир прижимаю.
 
Белый козленок на ниточках-ножках
Скачет, резвится
Скачет-резвится
Нити порвутся – никто не поможет.
Угомонится,
Угомониться.
 
Старые вещи… Скажешь – причуда?
Перебираю,
Перебираю.
В глиняной чашке расколото чувство
Мигом  играю,
Миром играю.
 
Папина трубка и мамина кофта,
Игл патефонных стозвонное жало…
День всколыхнулся – так все знакомо!
 
В детство из зрелости вновь убежала…


7.

Вишневый сад в цвету и сводом белым
Вознесся вровень синим небесам.
Девчонка-школьница походкой смелой
Идет по храму, веря в чудеса.

Идет принцесса, распушилась челка,
Сияют изумрудами глаза.
Снуют в цветах и бабочки, и пчелки.
От ароматов кружится пейзаж.

Мгновенье счастья в стареньком альбоме
Встревожит обладателя не раз.
Хранится в фолианте мир огромный -
Частичка детства в профиль и анфас.


8.

До пояса высокий травостой
в метёлках иван-чая и люпина.
Чуть уловимо в тишине густой
трещание стрекозье из низинок.

Когда сквозь заросли, то прямиком —
на старую разрушенную ферму.
Скрипит тележка ржавым колесом,
приняв на грудь сухой кирпичный вермут.

Здесь кое-где лежит ещё асфальт,
среди травы — ни шатко и ни валко.
Цветут иван-да -марьи острова
соседствуя с бесстыдной сонной свалкой.

Когда невольно оставляешь взгляд
на сиром хламе, дачниками слитом,
то чудится, что вещи говорят,
визжа пружинами, о позабытом.

И крестиками вышитый букет
роняет лепестки в разбитой раме —
как будто чьей-то жизни больше нет,
а чья-то память тоже в этом хламе...


9.

В архиве

За плотно запертою дверью
Сижу за кучей старых книг,
Свое растрачиваю время
И провожу за мигом миг.

На свитках лев изображенный
И дева с поднятым мечом,
Клинок пурпурно обагренный
Сверкает с солнечным лучом.

Находки в книгах как награда,
Часами роюсь я в шкафах,
Про Вавилон мне старый надо,
Обряды в старых языках.

Через века в завесах мглистых
Смотрю во времени окно
И тайны книг, напев речистый
Я конспектирую в блокнот.

Архивы я кладу на полку,
Тот Вавилон приснился мне,
А в волосах мою заколку,
Жрец молодой украл во сне.


10.

К чаю

Уже ступила осень на порог.
Пустеет сад, раздаривая флоксы,
И на прощальный яблочный пирог
Летят в окно назойливые осы.

Но ты на мой сентябрь не сердись -
Пускай ветра с дождями будут в ссоре, -
Давай отыщем старенький сервиз,
Что где-то там - на пыльной антресоли.

Вот чайник с поцарапанным бочком.
Давно ли он, душистой мяты полон,
Стоял, пыхтел весёлым толстячком,
В своём берете с маленьким помпоном.

А помнишь украшение стола -
Старинные фарфоровые чашки?
Как чайник, наклонившись по сто раз
Над ними, не ворчал, что это тяжко.

А самовар всё время занятой,
Шипел, кряхтел и важничал для вида,
И блюдце с монограммой золотой
Нам предлагало ломтики повидла…

Давай найдём какой-нибудь предлог
Забыть в саду осенние печали,
Чтоб сесть за стол, где яблочный пирог
Великодушно приглашает к чаю.


11.

     «У вас на крыше – новая антенна
     Отлично ловит строчки из стихов.

     Я про себя подумал: что за бред?
     Антенна… Космос… Путаней не слышал…
     Но, всё же, завтра выберусь на крышу –
     Вдруг из меня получится Поэт?..»

                (cinico)

Мне недавно рассказали,
Может быть, оно и так,
Что живут стихи в астрале –
Я отправлюсь на чердак.

Если выпал этот случай,
Сброшу лени пелену,
Робко с лестницы скрипучей
Прямо в детство загляну.

Вспомню глупые гаданья,
И, как тридцать лет назад,
На потертом чемодане
Разложу колоду карт.

Здесь, при свете керосинки
Сходится любой пасьянс,
И под пение пластинки
Паутинки кружат вальс.

На стропилах пыль густая,
Теплый сумрак невесом,
Прялка старая мотает
Лунный свет на колесо.

Так что строчки непременно,
Сами просятся в тетрадь,
Словно здесь в астрал антенна,
И до звезд рукой подать.


12.

"Казан"

Не помню, в юрте ли в избе,
Мне делал плов один узбек,
И очень гордо показал
Пра-пра-прадедовский казан.

Он был темней, чем антрацит,
Поскольку деды и отцы
В нём плов варили во дворе
Ещё при батюшке-царе.

И, как поведал мне узбек,
Не в пряных специях успех,
А видно было по глазам,
Что в плове — главное казан!

И солнце было и дожди,
Менялось время и вожди,
Но, не смотря на «ломку дров»,
Узбек всегда готовил плов.

В Курбан-байрам и в Рождество,
То на баркан*, а то — на стол,
Во славу добрым небесам,
С молитвой ставил он казан.

А коль не веришь мне на слово —
Отведай сам такого плова!
______________
* Баркан – в Узбекистане – ковёр из черных нитей


13.

Есть в каждой квартире чуланная свалка,
Там старые вещи находят приют.
Они представляют семьи атрибут:
Потерлись, поблекли - а выбросить жалко.

Музейная рухлядь: скрипящий мобильник,
Что азбукой стал на пути в интернет.
Включай - и работают, сносу им нет:
Хрипит магнитола, гудит холодильник...

В чулане эпоха двадцатого века,
Расскажет о многом фамильный сундук
Под звуки пластинки: ...мираж...Учкудук!..
Ненужными стали былые успехи.

Как трудно менять возрастные привычки,
Исправить пробелы в вербальном меню.
Порой ностальгию о прошлом гоню
В событиях дней до смешного трагичных.


14.

МОНОЛОГ СТАРОЙ ПЕРИНЫ.

Жизнь кончается, как по звонку,
На огромной и мерзостной свалке.
Может быть, вас слегка развлеку
Описаньем судьбы моей жалкой?

Я когда-то была хороша:
Пух отборный, полоски цветасты…
И хозяйка - родная душа-
Доверяла мне все свои страсти…

А потом заболела она…
Грела старость её я прилежно.
Если ночи случались без сна,
То сиделкой старалась быть нежной.

В миг прощания этой души
И с родными, и с миром подлунным,
Я, эмоций накал заглушив,
Вжалась в остов кровати латунный…

А потом опустел старый дом…
И стонал, сквозняками простужен…
Суд людской заключил всем двором:
«Никому этот дом стал не нужен!»

Мебель продана. Мусор, старьё
Увезли на ближайшую свалку…
Век отмерен мне высшим судьёй:
Погибаю. Жизнь кончилась. Жалко.


15.

ОКОВЫ ПРОШЛОГО

Скрылся под изломом крыши
Дачный дом. Второй этаж.
Переполненные ниши.
Книжки, санки, фотки, лыжи.
Проявитель и фиксаж.

Кожанка отца, ботфорды.
Гимнастёрка и ремень.
И приёмник ВЭФ-Спидола
На журнале, где кроссворды
Убивали лишний день.

Хлам – и только: кратким словом
Метит внучка, даже дочь...
Знаю: прошлого оковы
Для меня, как дух сосновый,
Как сиреневая ночь.


16.

Cafe de Flore

За столиком старинного кафе
На Сен-жермен встречаю я весну.
И с  упоеньем в запахе тону
Cafe Crema и в сладости Парфе...

Когда-то здесь бывал Хемингуэй,
Он, как и  я, весну свою встречал,
В Cafe de Flore увидев свой причал,
Он пополнял блокнот своих идей...

Уходят люди, но живёт оно-
Старинное кафе на Сен-жермен...
Храня свой дух, не зная перемен,
Как-будто в дни прошедшие окно.

Я даже намечтать себе рискну:
Лет сто спустя... За столиком сидят...
-Представь-ка, сын, почти что век назад
Прабабушка встречала здесь весну...


17.

"Семейный стол"

В столовой стол поставлен на века
Столбом гипербореев.
Когда забудут битвы Спартака
И гибельность Помпеи,

Он за обедом каждому найдёт
И хлеб, и угощенье.
Чтоб только крепче сплачивался род
И плавились сомненья.

Пусть сын возглавит стол, а после зять.
Но свято будет место.
И стол, как прежде, будет собирать
Вокруг себя семейство,

И часто над столешницей стола,
Закрытой чертежами,
Планировать великие дела
Парящими орлами

Но может быть столетия спустя
Потомок очумелый
Подумает: семейная броня
Морально устарела?

Решит сменить столовой интерьер.
Ребра стола коснувшись,
Почувствует, как ставит стол барьер,
На глупости грядущей.

Как дом брал на себя девятый вал,
Как фортом был опорным.
Как род, сплотившись, противостоял
Опасностям и штОрмам.

**