Прости мне любовь покаянную - глава десятая

     В декабре у Катьки родилась маленькая девочка, совсем кроха. Роды принимала Софья. Смотрела на корчащуюся в муках Катьку и не было на неё зла, помогала чем могла. Приняла девочку, осмотрела её и сказала мамочке:

     - Дочь у тебя, Екатерина! Маленькая, но шустренькая. От Тимохи она, не сомневайся. Все родимые пятна его на ней. Такие и на бабке Дарье имеются. Можешь на алименты на кобеля подавать. Вот Степан-то обрадуется и Зинаиде надо сказать. Детей у них полна изба, поднимать надо, пусть простит мужа.

     - Екатерина... Меня даже мамка так не называла. Все только Катькой и звали,  - расплакалась Екатерина. - Теперь не стерплю другого обращения, Софья. Ради доченьки моей не стерплю. Алименты... Кому они нужны, те копейки! Пусть твоим шлёт. Прости меня, если сможешь. Нам жить в одном селе. Три сына у тебя, а мне судьба дочь подарила в тридцать лет. Только бы вражды меж детей не было.

     Через три месяца родился у Дмитрия сын-богатырь. Наталья от радости всплакнула. Софья вышла из родовой, обняла свёкра и расплакалась.

     - Счастья вам с Натальей, Дмитрий Игнатович! Вы так помолодели за несколько месяцев, лет двадцать сбросили. Сейчас покажу вам сына вашего, а к вечеру домой их заберёте. Буду заходить к вам каждый день. Наталья молодец, всё подготовила к этому дню. Вы бы почаще наших с Зиной детей навещали, они часто о вас говорят. И у Екатерины ваша внучка растёт. Тимофея дочь, со всеми родимыми пятнами свекрови, - сказала ему София. - Дурой я раньше была. Детей к вам не пускала, всё обиды какие-то находила. Да что там говорить, ненавидела, сама не знаю за что. Назвать-то сына как надумали?

    - Сашкой, Александром Дмитриевичем. Игнат имя придумал, наказ нам с Натальей такой дал. Отобью ему телеграмму. Ждал он брата и вестей о его рождении. Через недельку примем вас всех у себя. Обед не обещаю, а чаепитие устроим с пирогами, сладостями разными. Ты Зинаиде передай, пусть приходят в следующий выходной. Наталья для её мальцов рубах нашила к школе, прикупила костюмы, чтоб в школу пошли чин чином. Пусть на дядьку своего посмотрят. Вот жизнь подбрасывает кренделя. Навещу Екатерину, подарок внучке куплю, - рассмеялся Дмитрий.

    - В воскресный день в доме Натальи и Дмитрия было не протолкнутся. Восемь внуков, две невестки, самих трое. Хоть и малец Сашка, а внимания требует. Накануне с охоты принёс трёх крупных зайцев. Зашёл к соседке, бабке Анисье, попросил подсобить ему приготовить чего-нибудь к столу, объяснив, что слаба ещё Наталья.

    - Подсоблю, Дмитрий. Пироги сладкие сегодня испеку у себя. Зайчатину твою завтра, с утреца, в печи вашей притомлю, а сейчас их в воду кину, пусть отмокают. Мастер ты разделывать тушки, Игнатыч, чистенькие какие. Порублю на куски и с картошечкой на противня. У Натальи соленья кажний год отменные, одни грибочки чего стоят, пальчики облизать можно. А капустка, какой ни у кого нет, особенно со свеколкой, с хрустиком и цвет нежно-розовый. Ты уж прости старую, но обижается народ на вас с Натальей. Расписались молчком и даже стола не накрыли. На троицу, когда пройдут все посты, народ решил сам вам свадьбу сыграть, - тарахтела бабка Анисья, попутно сбивая опару.

     - Спасибо тебе, соседушка! Если что подсобить надо по хозяйству, говори, мне не трудно. Сенца накосить или ещё чего. Мы рядом живём сколько лет, а я и не
знаю, почему ты одна. Никого рядом нет столько лет. Домина большой и одна.

     - Это долгий разговор, Игнатыч. Будет ещё время, поговорим. Вам с Натальей нянька понадобится для Сашки, не берите никого. Мне в радость будет за мальчонкой приглядывать. А своих-то собираешь на прощёное воскресенье. Блинцов вам напеку.

     В воскресенье Зинаида и Софья привели детишек принаряжеными, отмытыми и причесанными. И сами принарядились в лучшее. Негоже перед молодой свекровью пасовать. Уселись все за стол, бабка Анисья выставила угощения, но малышня не спешила за еду приниматься, ждали, когда им дядьку покажут. Вышел дед с малышом на руках, к каждому внуку подошёл. Засопели пацаны, носами зашмыгали, больно мал дядька-то оказался. Потом вмиг зайчатину смели, за пироги и блины принялись. Сидел Дмитрий среди них, по головкам гладил и разные мысли одолевали. Ещё лет двадцать надо работать, не меньше, чтобы внуков поднять и Сашку вырастить.

     Зинаида чай разливала из самовара, разносила всем, а сама всё в окна поглядывала. Наталья увидела это и спросила:

     - Зина, ты чего от окон глаз не отрываешь. Ждёшь кого?

     - Сама не пойму чего жду. Волнуется сердечко, того и гляди из груди на пол шмякнется. Отродясь такого волнения не испытывала, - сказала и, сломя голову, кинулась на улицу в одном платье.

    - Вот дурёха баба! В одном платье в мороз, - всполошилась бабка Анисья.

    Все прильнули к окнам, покрытым инеем почти доверху. Ребятишки губами оттаивали пятнышки и смотрели на улицу. Зинаида обнимала какого-то мужика.

    - Так это же Степан! Значит получил мою телеграмму, - промолвила Софья.

    Дверь открылась и в комнату вошли Зинаида и Степан. Детвора кинулась к отцу. Он трясущимися руками гладил их по головкам, целовал в губы, пахнущие ватрушками и блинами, меньших поднимал к потолку, потом обернулся к отцу.

    - Спасибо, батя, за всё, что есть в моей жизни и прости. Вернулся я насовсем к жене и детям. Мне их надлежит поднимать и никому больше. А тебе, Сонечка, большое спасибо за телеграмму. Не ожидал получить её именно от тебя, но теперь смотрю на вас здесь, в доме отца нашего, все нарядные, сытые и на душе полегчало, - волнуясь сказал Степан.

    Мела метель за окнами, а в доме Дмитрия Осташова допоздна горел яркий свет. Часть ребятишек осталась в доме деда, заснув за столом. Их укладывали кого на печь, кого на кровать, всем хватило места. Старшие разошлись по домам. Дмитрий проводил Софью со старшим внуком до самого дома. Шёл по заснеженному селу и душа пела. Наталья с Анисьей навели порядок в доме и та ушла домой. Наталья покормила сына, тихо прилегла на постель, чтобы не разбудить Дмитрия.

     - Не сплю я, Наташенька! Уморилась с моими внуками? Но ты знала за кого замуж выходила, терпи, - пошутил Дмитрий.

     - Смотрела, как ты их по головкам гладил, и жалела, что не стала рожать от тебя ещё десять лет тому назад. Сейчас бы пять головок за столом ты гладил, а я вам блинчики пекла. Вот оздоровлюсь и подумаю, как твой род увеличивать, - тихо рассмеялась Наталья.

     Пришла весна, начался ледоход. Дмитрий часто стоял на берегу, глядя на проплывающие льдины. Какие-то предчувствия мучили его. Он не понимал причину тоски. Ночью, во сне, метался, зовя Игната и бормотал, бормотал. Наталья не могла понять его слов, боялась за любимого, видя постоянную печаль в его глазах.

Продолжение следует:

http://www.stihi.ru/2018/04/05/7381