Ночник

     Вернулся в родные края
     К докучливым соседям.
                Дзюго.
               



Ночник

К нам в дом проник ужасный звук,
ко мне стучат: «Тук-тук, тук-тук», -
с утра, когда погаснет свет
соседка говорит: «Привет."
И ночью тоже ночника
cвет создаёт покой, пока
 все спят, пока луна
и неба тёмного страна,
но стоит мне ложиться,
cвет
гаснет в окнах и
«привет» доносится от потолка, -
соседка действует: сильна
её любовь к святому сну,
- возможно, чувствует моё
паденье, в темноте
моё стремление
без света ночью ночника
наполнить сладостью себя,
с животным встретиться, любя,
и поласкаться всею кожей
и пятками,
ушами тоже,
и негой насладится с тем,
животным  быть совместно с тем,
кто сейчас рядом на кровати
со мной животным разделяет
границы простыни
и тел границы нарушает,
и превращает всё в не-два.

Без секса, что за жизнь?
Не жизнь.
Я думаю, что я больна,
а секс и лечит, 
создаёт
счастливый, яркий
жизни ход.

Мне  стыдно, 
очень – очень стыдно!
Но что плохого в зоофилах?
Читала я о Пане миф,
он там красив и горделив.

Ведь говорят, что человек, без секса,
как не человек:
"Секс  то, чего любой достоин,
ты убиваешь так себя:
без секса жить совсем нельзя!"
А без мужчины вообще
жить невозможно,
просто тошно: ни глаз
на обществе поднять, ни пошутить,
век напряжение носить,
написано: "Несчастной быть!»

При свете всё ещё виднее:
одна грущу, реву в постеле
и жду животное своё,
когда проснётся и вдвоём
мы одиночество разделим.

Я выключаю свет:
опять соседка постучать:
«Привет!» - сей способ означает,
она сказать не забывает.

Я думаю, если я здесь расскажу,
как я с соседями в мире живу,
меня растерзают на месте за то:
не словом, так мыслями
будут мытарить
и я ищу выход,
как в праве
мне быть
в этом мире,
что сделать могу,
что б общество мне 
бытиё разрешило,
и мной решено:
«На работу пойду.»

Но боли физически не покидают:
- Она еще не работает! Нищий!
 
И мысли, и чувства, и лица.
Глазищи:
- Я знаю, кто ты,
 вот это ты:«НЕТ».
Опять та же  мысль,
опять тот же бред.

А под окном сейчас спит БОМЖ,
завёрнутый зелёным одеялом.
Вот подошел ещё один:
«Пора уж выпить,» - он за ним,
неловко постоял в сторонке, -
«всё ещё спишь…"
Опять один.  На лавке.  В одеяле.
Мир.