Сирены

Тяжёлый путь, нельзя свернуть,
И в порт уже видна небесная дорога.
Лишь островок, что виден чуть,
Немного обогнуть, совсем немного.
И в этот миг, нежданный крик,
За борт стремительной цепляется волной.
И парус вниз, и ветер сник,
И тянет судно к скалам, по прямой.
У края чудных берегов, замрёт душа, без лишних слов,
Две девушки прекрасных,  пену разрывая.
Такой богатый, в щедрости, улов,
Тянулся к ним, их чресла омывая.
Все к шлюпкам, силен взмах весла,
И словно дьяволы в крови.
И скорость в сотни три узла,
Попробуй их останови.
В груди костёр, опасность байки, позабытый порт,
И оторвать свой взгляд от них, так трудно.
И вот они взошли на борт,
Их чуточку потрёпанного судна.
Добыча блеск, лишь флага треск,
Прохладный ветер вновь всем треплет нервы.
И каждый хочет, под незримый всплеск,
Остаться лишь единственным и первым.
В глазах туман, мираж, обман,
И делится в крови богатая награда.
И даже умница, спокойный капитан,
За нож схватился, словно он бродяга.
Огонь и крик, и парус в миг,
В огне купается,  от юта и до бака.
Флаг с черепом скукожился, поник,
На друга друг идет в последнюю атаку.
И стали звон, последний стон,
Кровь орошает палубы надстройки.
Из ножен вон, последний гон,
Вгрызаясь в сердце, лучше землеройки.
Тела в огне, в  дыму, во мгле,
Тяжёлый смог, что расстилается по палубе.
И в гробовой, застывшей в море,  тишине,
Лишь шёпот, что к богам, в последней жалобе.
Молчанье разрывает смех.
                Нет зрителей.
                Какой успех.
Остаться вновь одним, не так уж трудно.
Две нимфы, созерцая грех,
Покинут борт, пылающего судна.
Корабль на дно, в душе темно,
И рынды плач. Так жутко, много звону.
И словно чудное, дельфийское вино,
Кровь моряков досталась Посейдону.

Бег времени не очень спор,
Скучают девы, две прекрасных юдины.
На фоне гор, ведущих  спор,
Замрут в тоскливом  ожидании посудины.