поле зрения

ПЕРВЫЕ СИМПТОМЫ

предгрозовым озоном, ровным жемчужным светом
дышит бескрайний космос, хаос и пустота
кружатся в темпе вальса, виво и аллегретто.
в вечности где нам, мелким, счастья дано пытать?

в облачном смоге тонет солнце янтарной каплей,
неба пустого полог тонок, истёрт, белёс.
лапой когтистой память больно в груди царапнет.
если твой взгляд зашорен, ты не увидишь звёзд.

если смотреть в экраны, как разглядеть друг друга?
внешние атрибуты ставятся на амвон,
а человек без веры крутится, словно флюгер,
мечется от цинизма в тьму предрассудков он.

искоса на прохожих взгляды бросать украдкой.
пыль под ногами месим, не поднимая глаз.
плачет в толпе ребёнок, пьяный шагает шатко.
и не смотри, не надо. справятся и без нас.

РАЗВИТИЕ БОЛЕЗНИ

хрустальную радужку выложил мне осколками розовых стёкол,
блестящего льда тёмных лунных морей и дьявольских снежных зеркал,
фонарного света дробя сатинет, копытами хрустко зацокал,
в дверях, обернувшись, на миг замерев, «прости», - безучастно сказал.

мой мир – теперь лжив, искривлён, искажён, неточен, размыт, хаотичен.
добро обернулось предательским злом, а зло обратилось добром,
и кажется близким прохожий чужой, а близкого мрак обезличил,
и грязная муть тусклым скрыла стекло, рассвет стал закатно-багров.

РАДИКАЛЬНОЕ ЛЕЧЕНИЕ

глаза привыкли к темноте, огнём блеснул алмазный скальпель,
и осыпается со стен извёсткой время, не скандальте
в больничных злых очередях, придёт ваш срок – и вы зайдёте
/не обернётесь, уходя в предсмертной морочной дремоте/
в часы приёма встретит вас судьба – строжайший офтальмолог.
ни ведьмовства, ни волшебства, всё в рамках правил протокола.

привычных «Ш Б М Н К» не разглядеть в её таблице.
застыну, взглядом отыскав, как под стеклом багряно рдится
мне «мене, текел, упарсин», и предначертан день ухода.
шепчу «о Господи, спаси», и в кабинет заходит кто-то,
меня выводит в коридор, спокоен, чист, белохалатен,

под сердцем жжёт последний вдох
в водовороте светлых пятен.