Тахир Сувханов - Марина в Цветах

Авторская страница Тахира Сувханова -
http://www.stihi.ru/2018/03/23/12096

         МАРИНА В ЦВЕТАХ

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
         НИ ВЕКОВ, НИ РАССТОЯНИЙ

- Как до кладбища добраться?
(Двадцать два часа...)
- Вы нормальная?
Скитаться
Ночью и одна?
Транспортом?
Нет, очень поздно,
Это далеко...

Сердце заржавелый воздух
Выпило легко.
Ни веков, ни расстояний,
Дней, минут, часов...
Ждёт тебя надгробный камень,
Дребезжит засов.

ЕлабУга. Ночь и небо.
Молний всплески. Гром.
В городе кто был, кто не был,
Но тебе он - Дом.

С радостью необъяснимой
Ты идёшь пешком,
Ждёт давно тебя Марина,
Домовина - Дом.

Страх-туман ползёт навстречу,
Замолкает гром.
Тополя, рябина встретят -
Вот вы и вдвоём.

Голос прошептал ли, ветер,
Каждый о своём.
И рука упала плетью,
Словно на поклон.

И ладонь разжалась, пали
Зёрнышки земли,
Вот Марина, передали
Родичи твои...

Время отошло куда-то,
Ночь и тишина.
Кажется, деревья плачут
Под листвой - одна.

***

За упокой, перед Тобой -
Свечу я зажигаю в храме,
Благоволение, любовь...
Пребудет Свет Твой рядом с нами...

Стою смиренно и молчу,
О чем я мыслю, что желаю -
Все понимаю - не ропщу.
И знаю - ничего не знаю...

Я здесь, молюсь я за тебя
И может Бог меня услышит,
Он также жертвует любя,
Он рядом - чувствую как дышит.

Открылись двери - в Храм вхожу,
Здесь в мире пребывают души...
С тобой я встретиться спешу,
Все стены между нами рушу!

***

Униформа - серые костюмы,
Галстуки - удавки на груди,
Вид обычный, может, чуть угрюмый,
Деловой, холодный взгляд: "Иди!
Стой, ни с места!". Руки как-то заступом.
Будто бы прицелы щелки глаз,
Горло, этот рупор сделан раструбом,
Проглотить в три счёта сможет вас.
У конвойных серые костюмы,
Униформа, наплечной ремень,
Вместо сердца - выродок угрюмый,
В смазке оружейной, лютый зверь.

***
Небо голубое. На могиле двое.
Под закуску водка весело журчит.
Двое из конвоя, пить вам надо стоя,
Или лучше лёжа, мордою в гранит.

***
Печальная российская беда -
Преследовать всегда инакомыслие,
И может быть теперь, пришла пора,
Покаяться, исправить недомыслие?

Но может ли, сидящая на львице,
Быть мудрой вавилонскою блудницей?

***

Из книги Татьяны Костандогло "Пятый ВозДух. Версия убийства Марины Цветаевой":

"Сейчас, когда прошло столько лет, когда я пишу эти строки, меня не покидает мысль - они когда-нибудь кончатся, эти печальные российские «традиции» - преследовать Поэта при жизни и после смерти его? Старый вывод утешает – нас боится власть. Приведу блестящее высказывание Поэта Иосифа Александровича Бродского, высоко ценившего Цветаеву:

"Не читая и не слушая поэтов, общество приговаривает себя к низшим видам артикуляции, таким, как у политика, торговца или шарлатана... Другими словами, оно лишается своего собственного эволюционного потенциала. Ибо то, что отличает нас от остального животного мира, это именно дар речи... Поэзия – не форма развлечения и, в определенном смысле, даже не вид искусства, а наша антропологическая, генетическая цепь, наш эволюционный лингвистический маяк"

По мотивам книги Татьяны Костандогло "Пятый воздух. Версия убийства Марины Цветаевой" ( http://www.stihi.ru/2010/06/13/481 )               

               ЧАСТЬ ВТОРАЯ
               ЕВА И ПСИХЕЯ

                "Ах мой рОдной, мой безродный,
                мой природный брат"

Кабы нас с тобой да судьба свела…"
Кабы нас с тобой да судьба свела -
Ох, веселые пошли бы по земле дела!
Не один бы нам поклонился град,
Ох мой родный, мой природный, мой безродный брат!
Как последний сгас на мосту фонарь -
Я кабацкая царица, ты кабацкий царь.
Присягай, народ, моему царю!
Присягай его царице, - всех собой дарю!
Кабы нас с тобой да судьба свела,
Поработали бы царские на нас колокола!
Поднялся бы звон по Москве-реке
О прекрасной самозванке и ее дружке.
Нагулявшись, наплясавшись на шальном пиру,
Покачались бы мы, братец, на ночном ветру…
И пылила бы дороженька - бела, бела, -
Кабы нас с тобой - да судьба свела!

25 октября 1916

***

Был засЫпан май
Пеплом октября,
Мы не встрЕтились,
Может быть не зря.

Был засЫпан май
Пеплом гОречи,
В октябрЕ вошли
В гОрод свОлочи.

Надо мнОю, брат,
Кружат вороны.
На полЯх лежат
Кости голые.

Между нАми ночь
Воет, холодно.
УходИ, мой брат, -
Волки, голодно...

***

Вы, шакАлы, терзАли лишь тЕло,
ЗнАйте жЕ, я жилА, как хотЕла!
Ева? РАзве я Ею былА?
Я ПсихЕя - душОю жилА!
 
Я страдАла душою, болела..
Но ПсихЕя, простите, не Ева!
Счастье женское мне не дано,
Знать, Психеей мне быть суждено.

ВЫ пытАлись убИть мое тЕло,
РодилАсь же я гОлой - ПсихЕя!
И вот здЕсь - это крЮк или гвОздь,
Мне воскрЕснуть душОю пришлОсь!

БЕсы, вАше бессИлие, злОсть -
В нОги брОшу вам гОлую кОсть
ГрЫзть вам в злОбе и брЫзгать слюнОй,
ВЕчно вЫть под земною лунОй...

Но щенкАм вашим нУжен ваш трУд,
Под огрАдой все сдОхнете тУт.
У могИлы кормИться моЕй
До конца вам оставшихся днЕй.

***

Душа бесконечна,
Она ненасытна,
В глаза смотрит Вечность,
Впиваясь открыто.

Предвидя ненастье -
Смерть выход и средство
Из глупого счастья
Любимого детства.

В беззаботной столице
Свет блистающий, залы.
На припудренных лицах
Ни тоски, ни печали.

Голова, как облако:
Первые балы,
Снится что-то доброе,
Синее вдали...

Грозовые раскаты
Далеки, не реальны.
И мужицкие маты
Неизвестны пока мне.

В сердце девушки глупой
Не запятнаны мысли.
Ей детей не баюкать,
И картофель не чистить.

Муза в розовом платье,
Без издёвки прекрасна,
Не в обносках и, кстати,
К горьким дням не причастна.

И стихи здесь другие -
Без надрыва и хрипа.
Где же вы, дорогие?
В дом мой двери открыты.

Здесь кухарка и нянька,
Мир наполненный светом,
Мне пронзительно жалко
Всё, что будет под пеплом!

Мне пронзительно стыдно,
Подчиняться Порядку...
Я должна, чтобы выжить,
Мыть, стирать, сеять грядки.

Мне смертельно опасно
Отвечать на анкеты,
Зачумлённая мраком,
Просвещённая Светом.

***

Я вижу только, что хочу,
Не нужно мне идти к врачу.
Быть близорукой нужно мне,
Чтоб сохранить огонь в себе.
Не расплескать его вдали
И от любви, и от земли.

Быть близорукой проще мне,
Считать легко в своём уме -
Тот друг, кто не предаст вовек.
Тот враг, кто не-до-человек.

Да, враг - слабак, он одинок
И тем наказан, видит Бог.

***

Незнакомство - повод для любви,
Летите в небо, голуби мои..

Я вижу души, мне они милей
Чем облики потерянных людей.

Но слабость надо бы простить,
Чтобы Душе с душою говорить..

         ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Быт или бытие?
Как же жить дальше мне...

***
Вся в мыльной пене - отчего
Я отмываюсь долго, долго...
Ещё немного и - порог:
В мир света дальняя дорога.

10 ноября.( дневник - 1919)

"С марта месяца ничего не знаю о Сереже, живу с Алей и Ириной в Борисоглебском переулке. Але шесть лет, Ирине два года семь месяцев. Муки нет, хлеба нет, под письменном столом фунтов 12 картофеля, остаток от пуда? Отдолжено соседями.
Мой день: встаю, верхнее окно еле сереет, холод, лужи, пыль от пилы, ведра, кувшины,тряпки. Пилю, топлю, мою в ледяной воде картошку, которую варю в самоваре, хожу и сплю в одном и том же коричневом, однажды безумно севшем платье.
Маршрут в детский сад, оттуда в Староконюшенский на Причистенку за усиленным питанием, оттуда в Пражскую столовую - на карточку от сапожников, оттуда к бывшему генералову - не дают ли хлеба, оттуда по черной лестнице, обвешанная судками и жестянками, ни пальца свободного.
 Ещё ужас - не вывалилась ли из корзины сумка с карточками...
По черной лестнице домой, сразу к печки, угли ещё тлеют, раздуваю, разогреваю,  все обеды в одну кастрюльку, суп вроде каши, едим. Если Аля дома, отвязываю Ирину от стула, стала привязывать ее с тех пор, как она однажды съела пол-качана капусты, в наше с Алей отсутствие."

               ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
                ИРИНА

Глаза ли зеркала души,
Даны Ирине не случайно,
Мне не понятна эта тайна -
Сознание в ее глуши?

И ты, привязанная к стулу,
Прости меня, такую дуру,
За крест, что мне пришлось нести,
За то, что матери сосцы
В лихое время оскудели.

Что ты холодной и немой
Была здесь на земле чужой,
В нужде голодной, в жутком платье.
Прости, за все свои несчастья

И за мои меня прости.
Мой ангел, в небеса лети -
Одно спасенье от напасти...
Владеть судьбой не в нашей власти.

Цветы  могла б я принести,
Но как могилу мне найти?!

В себе ношу твою могилу.
Мне тяжело, я через силу
Бреду по жизни, как в бреду,
Куда? Дорогу не найду...

***

"В 1919 она отдаст детей, обеих в приют Кунцево.
Ирина упала через несколько дней в смерть, то ли от тифа, то ли от голода..."
После смерти Ирины, Марина напишет в дневнике, обращаясь к  мертвой:
" Ирина, одно ты знаешь, что послала я тебя в приют не для того, чтобы избавиться, а потому что пообещали рису и шоколаду...'
***
"Ирина, если есть  небо - ты на небе, пойми и прости меня, бывшую тебе дурную матерью, не сумевшую побороть неприязнь к твоей темной непонятной сушности. Зачем ты пришла? Голодать. Ай- Ду- Ду, ходить по кровати, трясти решетку, качаться, слушая окрики. Странное, непонятное существо, чуждое всем, никого не любящее, с такими прекрасными глазами, в таком ужасном розовом..."
               
                "Детоубийцей на суду стою
                Не милая, не смелая.."

***

"Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.

Но обеими — зажатыми —
Яростными — как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая —
Младшей не уберегла.

Две руки — ласкать — разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки — и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.

Светлая — на шейке тоненькой —
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем непонято,
Что дитя моё в земле."

Первая половина апреля 1920


                ЧАСТЬ ПЯТАЯ
                ЛЕТИТЕ, ГОЛУБИ МОИ

               
В 1921 Илья Эренбург, будучи в Праге, случайно встретит  на улице Сергея Эфрона...

"Мой Серёженька, если от счастья не умирают, то каменеют, только что получила ваше письмо - закаменела, не знаю с чего начать.., знаю с чего начать, то чем и кончу - моя любовь..."
В 1917 она написала  ему в никуда: "... если Бог сделает это чудо - оставит вас в живых, я буду ходить за вами, как собака..."

"Она никогда не узнает, что ее Серёжа, слабый, мягкий, совестливый, решительно ни к чему не приспособленный, многократно ею униженный, запутавшийся в любви к Родине и на этой путанице завербованный советской разведкой, на допросах ничего не подпишет и никого не сдаст."

***
Расстояние превращает
Обстоятельство места в Обстоятельство времени.

Пастернаку:
" Мой любимый вид общения потусторонний - сон, видеть во сне, а второе - переписка.   Я не люблю встреч в жизни. Сшибаются лбом две стены, так не проникнешь. Встреча должна быть аркой, тогда встреча над, закинутыми об.., на расстоянии оба всегда с закинутыми лбами, выше себя..."

Это стихотворение Марина Цветаева посвятила Борису Пастернаку, находясь в эмиграции. Вдали от России она чувствовала себя чужой. И даже те, кто бежал из СССР, не были её близкими ни по духу, ни по творчеству. Переписка с Борисом Пастернаком стала тем живительный источником, который питал её желание творить и жить.

    БОРИСУ ПАСТЕРНАКУ

Рас-стояние: вёрсты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: вёрсты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий…
Не рассо;рили — рассори;ли,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: вёрсты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который — март?
Разбили нас — как колоду карт!

<Марина Цветаева, 24 марта 1925>


Источник: https://kulturologia.ru/blogs/070416/29080/

***
Восторг, отчаянье, любовь...
И вновь
По заданному кругу,
Зимой так ветер вертит вьюгу,
А может вьюга так зимой
Нас вертит и бросает  в бой,
Да так, как будто он последний...

Ты будешь мне до гроба верным!
Верна я, если не с тобой.

Вулкан живёт кипящей страстью,
Стремится к взрыву, словно к счастью,
И смысл один - пожар и жар
Клокочет, нагнетает пар.

Причины, следственные связи
Горят в печи. А были разве?
Причины нет, но есть огонь,
Который лижет мне ладонь.

***

Ты, как ребенок беззащитна,
Чиста, наивна и добра,
Мы сплав один, и жить нам слитно,
Не греясь рядом у костра.

Увы - я не дрова, не уголь
И печь твою не растоплю.
Могу быть рядом просто другом,
Что делать? Я тебя люблю.

( От имени С.Эфрона)

" Я одновременно спасательный круг и жернов у нее на шее..."
"У него - не могу иначе, У нее - хочу так.."

***
Это похоже на любовь.
( Встречи под Пражским мостом)

"Любовь это плоть и кровь,
Цвет собственной кровью полит.
Вы думаете  любовь - беседовать через столик.
Часочек и по домам, как те господа и дамы."

Никогда, ни разу, за секунду, до...
Выйти на террасу, посмотреть в окно...

Стихотворение «Мне нравится…» долгие годы представляло собой литературную шараду. Биографы Марины Цветаевой пытались понять, кому же поэтесса посвятила столь проникновенные и не лишенные грусти строки.

***

"Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня – не зная сами! –
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,–
За то, что вы больны – увы! – не мной,
За то, что я больна – увы! – не вами!"

Марина Цветаева, 3 мая 1915

Ответ на этот вопрос лишь в 1980 году дала сестра поэтессы, Анастасия Цветаева. Она рассказала о том, что это яркое и в чем-то даже философское стихотворение было посвящено её второму мужу, Маврикию Минцу.

К 1915 году обе сестры уже успели побывать замужем, у каждой был ребенок, однако их браки оказались неудачными. Анастасия вспоминает, что Маврикий Минц появился на пороге её дома с письмом от общих знакомых и провел с ней почти весь день. У молодых людей нашлось много тем для беседы, их взгляды на литературу, живопись, музыку и жизнь в целом совпали удивительным образом.

***
Летите голуби мои,
Полет ваш трепетный мне дорог,
Я открываю снова полог,
Моей безудержной любви.

Вам тесно, голодно, отныне -
Дарую небо, ясность сини...
Что не присвоить, не обьять,
Не подарить, не просто - взять.

То, что едино и для всех,
Как слезы, и счастливый смех,
Дарую радость вам, не грех,
Труд для души, не для утех.

Дарую вам непостоянство,
Свободу,
Чувственность пространства,
Пусть звёзды будут вам - зерно,
А облака за серебро.

...Не знать бы вам ни в чем нужды,
Летите голуби мои...

                ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

                "... буду ходить за вами, как собака.."

"18 июня 1939 семья вернулась в СССР, 27 августа была арестована дочь Аля, 10 октября арестовали Сергея Эфрона.
Начались  мытарства по углам и съёмным комнатам.
На письма в союз писателей о работе, Фадеев-председатель скажет: ничем не могу помочь.
Надежды на книгу зарубит критик Корнелий Зелинский.
На заявление в союз писателей,
Николай Асеев, большой чин в литературной иерархии тех лет, сыграет под дурачка:
"... как  вы просите меня рекомендовать Цветаеву, великого поэта в Союз Писателей, это Цветаева должна меня рекомендовать..."
Спустя два года, в одном из своих предсмертных писем, она напишет Асееву: возьмите моего мальчика, растите, как сына, он достоин.

Наивная, чистая душа  - просить палача о великодушии?!


                ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
                УБИЙСТВО ИЛИ САМОУБИЙСТВО?

Воскресение 31 августа( жнивень)1941 в Елабуге, на улице Жданова, в доме, принадлежащем семье Бродельщиковых, повесилась( повешена)их постоялица - М.И Цветаева.

Из книги Татьяны Костандогло "ПЯТЫЙ ВОЗДУХ. ВЕРСИЯ УБИЙСТВА МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ":

"Все факты и действующие лица подлинные. События происходят летом 1985 года в городах Татарской АССР. В то время по поручению семьи Цветаевых мне выпало заниматься поиском места захоронения Марины Ивановны Цветаевой. Об этих событиях читатели и поэты Стихи ру узнают из публикаций на обеих моих страницах. Заранее спасибо за внимание к судьбе эпохального Поэта Марины Цветаевой"


   ПРЕДИСЛОВИЕ
   
      Книга «Пятый Воздух» должна была родиться намного раньше. Однако, по причинам, о которых читатель узнает из повествования, книга выходит в свет только сейчас... Молодому поколению трудно представить, что происходило в стране семьдесят с лишним лет назад, трудно понять ушедшее время, но тем важнее знать о нём. Исторические события, увы, любят повторяться… Задумал книгу Андрей Борисович Цветаев-Трухачёв, племянник Марины Цветаевой, сын её родной сестры – Анастасии. Время распорядилось по-своему, но я считаю книгу «Пятый Воздух» нашим совместным с Андреем трудом.

     Андрей, несмотря на свой возраст… Нет, правильнее будет сказать, не смотрел на свой возраст! А ещё точнее – не имел его. Я звала его Андреем, ему так нравилось. Наша встреча имеет свою историю, загадочную и печальную. Скажу одно – встретившись, мы не расстались. Андрей стал крёстным отцом моей дочери и другом нашей семьи. Для многих, кто его знал, Андрей остался незабываемым человеком. Порядочность, верность, обязательность –  его отличительные черты. По профессии Андрей - архитектор. Личность. Аристократ. Блестящий эрудит. Потрясающий рассказчик, владеющий молниеносным чувством юмора и умением мгновенно располагать к себе людей. Одним словом, Человек-Порода, общение с которым было редким счастьем.

       Дед Андрея,  дворянин Иван Владимирович Цветаев, отец Марины и Анастасии Цветаевых  -  российский учёный-историк. Археолог, филолог, искусствовед. Член-корреспондент Петербургской Академии наук, доцент Императорского Варшавского университета и Киевского университета имени святого Владимира. Почётный член Болонского университета. В Московском университете Цветаев преподавал латинский язык на кафедре римской словесности. Научные труды Ивана Владимировича посвящены античной филологии, изучению италийских языков, искусству культурной жизни древних народов.
       По поводу перехода из духовного сословия в дворянское Цветаев однажды сказал, что стал "дворянином от колокольни"... Иван Владимирович Цветаев - создатель, основатель и единоличный собиратель первого в России Музея изящных искусств. Сегодня Музей - одна из  главных  достопримечательностей нашей страны. Он получил мировую  известность  -  Музей  изобразительных искусств имени…  Александра  Сергеевича Пушкина.

      Дочь Ивана Владимировича Цветаева - Марина Цветаева. Поэт милостью божьей. Она трагически закончила свой земной путь в Елабуге, в августе 1941 года. Официально по многим литературным источникам место её захоронения по сей день считается неизвестным. Попытки найти могилу не раз предпринимались, но увы - оставались безуспешными. Всякий раз слово «поиск» теряло свой смысл. Почему - читатель узнает, познакомившись с событиями, о которых и пойдёт речь.

       Мною представлена версия о том, что Поэт Марина Цветаева не уходила из жизни сама. В своём предположении я не одинока. Версии убийства Поэта в этом году исполняется 70 лет. Будет ли с Поэта снято клеймо самоубийцы?
       Книга-Документ  «Пятый Воздух» - иск времени, попытка восстановить историческую справедливость по отношению к семье Цветаевых - истинным патриотам земли русской, заплатившим за право ими быть и делами, и жизнью своей.
 
  ВАМ ОТКРЫТ ПУТЬ - ДЕЙСТВУЙТЕ
 
      Когда впервые ко мне пришла мысль искать последнее земное пристанище Марины Цветаевой? Да, да, – именно там, в гостях у Владимира Ивановича Сафонова, книгами которого «Нить Ариадны» и «Нечто» зачитывались в то время многие. К автору у меня были вопросы, а Андрей хорошо знал Сафонова. Он договаривается о встрече, и мы получаем любезное приглашение.
      Владимир Иванович - человек-магнит. Увлекательный рассказ о новейших научных открытиях, имеющих дело с необъяснимыми явлениями природы, покоряет всех. Среди слушателей Павел Глоба, тогда ещё широко не известный. Он подходит ко мне и пугающим шёпотом спрашивает:
    - Вы знаете, сколько Вам лет?
    – Нет, - отвечаю тоже шёпотом.
    – Сказать?
    – Скажите!
Присев рядом со мной, Глоба серьёзно говорит:
    - Вам 450 миллионов, представьте себе!
Все смеются, а я охотно соглашаюсь:
    - Приличный возраст, не возражаю! Спасибо, буду знать.
С тех пор на вопрос, сколько мне лет, ответ был всегда один: « 450 миллионов!». Причём, говорилось это чаще серьёзно, иногда с улыбкой. Как правило, по реакции человека можно было безошибочно понять, с кем имеешь дело.

      Физик Геннадий Архангельский демонстрирует действие рамки, отвечающей на любые вопросы. Сегодня этой рамкой вряд ли кого удивишь, а тогда это было новшеством, по крайней мере для меня. Все гости сразу становятся детьми и предаются увлекательной игре – прячут предметы, которые Геннадий безошибочно находит. После того, как мою записную книжку трижды нашли в самых невероятных местах, неожиданно для себя спрашиваю:
     - Можно ли таким способом найти место захоронения Марины?
     Все знают о том, что Андрей племянник Марины Цветаевой. Ответ, от которого у меня мороз по коже:
     - Давайте план кладбища, определим, не выходя на место.
     Глоба в упор смотрит на меня и тихо произносит в полной тишине:
     - Татьяна, Вам открыт путь - действуйте.
     Мне не по себе. Расходимся поздно. В метро молчим, но мысли об одном. Прощаясь, Андрей говорит: «Завтра утром - к маме, вечером - к тебе. Геннадий тоже обещал быть». Долго не могу уснуть. Приходят стихи, от которых голова кругом. Утром раньше меня просыпаются строки: "Здравствуй, Звёздная! Здра..."
Понимаю - надо действовать.

  Д И А Л О Г

- Глупая, ку-да?
Не твоя беда...
Я - себя – дотла,
Ночь - светла.
Не смотри! Уй-ди!
Фавн вы-у-дит!
В стенах ужаса
Пепел кружится…

- Здравствуй,
Звёздная! Здра...
Стих пьянит с утра.
Где твой нынче кров?
Не сыскать следов?
Строки – выведут!
Рифмы – в мостики!
Вот он, божий суд -
Стынут просеки...
Из земной петли,
И - не невзначай:
Хватит – иссекли.
Выходи. Встречай.
 
23 июня 1985

     Решение принято. Лишний раз убеждаюсь в том, что каждая случайность –  неосознанная закономерность. На следующий день, ближе к вечеру, приезжают Андрей с Геннадием. Анастасия подробно описала словами ту часть кладбища, где установлен мемориальный камень. Андрей вычертил с её слов схему на бумаге. Ему не составило труда разобраться в том, что необходимо Геннадию. Неужели сейчас, в эту самую минуту, будет определено место, которое сорок четыре года не могли найти?
 
     - Это здесь, - говорит Гена, - делая отметку на чертеже, - приблизительно в сорока метрах от мемориального камня.
Андрей, глядя на меня, спрашивает:
    - Ты готова?
Смотрю на мужа. Вместо ответа - вопрос:
    - Когда едешь?

    В среду, 26 июня 1985 года, с письмом Анастасии Ивановны Цветаевой на имя председателя горисполкома, я отправляюсь в Елабугу. На вокзал Андрей привозит две горсточки земли с могилок родственников и просит передать их Марине. Я знаю, что земля живая, умеет говорить, способна действовать. Но разве в обычной жизни мы это замечаем? Ходим по ней, да и только… Если вдуматься, земля - единственная материальная драгоценность в нашем мире. Как её ласково зовут? Земелька, зЕмлюшка, земелюшка…
(Имя Емеля, Емелька, Емелюшка - от земли?)
   
Поезд набирает скорость. Напротив меня девчушка лет десяти, в руках у неё маленький поэтический сборник. Интересуюсь, чьи стихи. Показывает – Сергей Есенин. Вспоминаю себя приблизительно в таком же возрасте. Поезд «Ташкент - Ленинград». Мы с мамой едем к бабушке. На столике чей-то сборник стихов в голубой обложке. Открываю, читаю один стих, второй, третий и громко выношу «приговор»:
     - Кто такая Марина Цветаева? Разве это стихи? Ерунда! Бред какой-то!
     Мама в ужасе:
     - Что ты себе позволяешь, Таня? Сначала дорасти до Цветаевой, а потом - оценивай!
     Сколько раз в своей жизни я просила прощение за свои слова у Марины, у мамы, у пассажиров, невольных свидетелей разговора… Так было, да – так было! Мне и сейчас хочется кричать на весь мир:
- Прости, Марина! Прости дуру!
 
ЕЛАБУГА.
МАРИНА УЖЕ ЖДЁТ...
ВСЕ МЫ НЕ ОТ МИРА СЕГО!

     Елабуга встречает проливным дождём. По ночному небу мечутся молнии, гром сходит с ума. Андрей забронировал место в гостинице. Время позднее – 22 часа. Прошу администратора объяснить, как добраться до кладбища. Та в ужасе:   
 - Вы нормальная? Ночью, в грозу, одна? Транспорт туда не ходит, это далеко!
И всё же… на вопрос отвечает. А я даже себе не могу объяснить, почему именно сейчас ТАМ необходимо быть. Это можно только чувствовать сердцем, которое не признаёт ни дней, ни ночей, ни часов, ни веков, ни расстояний. Оно готово, вырвавшись из груди, катиться мячиком в гору немыслимым образом...

http://www.stihi.ru/2010/06/13/481( из книги-"Пятый Воздух",5 гл.)

"Интересные совпадения! Число «16» – роковое число в нашей истории. Марина писала письмо 16-го числа. Я получаю копию письма 16-го числа. В тот день, когда Марина писала письмо, был расстрелян её муж Сергей Эфрон, а именно – 16 августа 1941 года.  В книге «Быт и бытие Марины Цветаевой» Виктория Швейцер упоминает о том, что Сергей Эфрон, муж Марины, был расстрелян в октябре 1941 года. По данным "Википедии" ( Свободная Энциклопедия в интернете) приговор был приведён в исполнение 16 августа 1941-го. Почему у многих авторов разные даты? Случайная  неточность? В неё даже с трудом не верится! Один сценарий… на все века… «Классика»!
      В 1922 году Марина сказала о своей смерти, видя её! зная! чувствуя! Вот её безответная любовь к Родине, к Москве. Дальше – плата. Не чем-нибудь - жизнью.
               
                ***

                В сиром воздухе загробном –
                Перелётный рейс…
                Сирой проволоки вздроги,
                Повороты рельс…

                Точно жизнь мою угнали
                По стальной версте –
                В сиром мороке  две дали…
                (Поклонись  Москве!)

                Точно жизнь мою убили.
                Из последних жил
                В сиром мороке в две жилы
                Истекает жизнь.

                28 октября 1922

До этого места я полностью цитирую главу из книги Татьяны Костандогло "Версия убийства Марины Цветаевой".
Уважаю труд и автора, упрощаю чтение ленивому читателю и надеюсь на то, читатель прочитает книгу "Пятый Воздух" - http://www.stihi.ru/2010/06/13/481

***

В сиром мороке,
Вдоль, проволоки,
Я одна брожу..

Где вы, люди,
Те, что дороги,
Вас не нахожу..

В злобном лае
Псы заходятся
Некому помочь...

В злом, колючем,
В сиром мороке,
Все мы.. муж и дочь..

В неведении и обмороке,
Холод и туман.
Где вы люди? В сиром мороке!
Рядом? Смерть - обман!


            СЕМЕРО И СЕМИЖДЫ.

Пусть один из семи,
Поклонится Вам низко.
Протоколы судьбы,
Время выбрало вышки.

Ни одной запятой
На костры и распятья,
Жуткий плач, будто вой,
Псами рваное платье.

Отголоски беды -
Эхо страшное, выстрел.
Верстовые столбы,
В ночь слепую я вышла.

Ни людей, ни огня,
Звёзды канули в вечность,
Доживу до утра -
Ночь как жизнь быстротечна.

Все утонет в тиши,
Безголосое эхо -
Плач несчастной души,
Отлученной от света.

Семь? Семижды! Прощу!
Измагая в неволе,
На свободу хочу,
Плоть достанется боли.

( Простите, я позволил себе рассуждения о времени и жизни Марины Цветаевой...)

          ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

                "Прощаются грехи ее многие, за то,
                что возлюбила она много..."

"За то, что возлюбила много..."
Тебе прощенья ждать недолго -
И вот два ангела в пути,
Открой, стучатся в дверь. Впусти.

Едва ли страшно у предела
Их встретив, умереть за дело.
А дело чёрных в ад вести,
И быть конвойными в пути.

А смерть  - была и отпустила,
Взяла за горло, не душила.
Сама я вдох тот отдала,
Ввысь поднялась и уплыла.

Мне легко парить - спокойно...
Была ли жизнь и было ль больно?
Занозы - путь моей души,
Для кожи лишь нехороши.

                Примите Радость мою здраво,
                Я счастлива! Имею право( правду)!


Это море корабль бороздит, Это поле лишь сердце растит...

" Доктора узнают нас в итоге
По не в меру большим сердцам"

Отношение Марины Цветаевой к жизни и смерти.

Бороздит это море корабль,
В этом небе поёт дирижабль,
В этом поле культуру растит,
В этих шахтах добыт антрацит.

Чёрный с виду, внутри золотой,
Неумной души непокой,
Труд бумажный? Нет - огненный смерч,
Так умеет лишь сердце гореть.

Что нельзя передать никому:
Личный жребий, свой долг и вину...


                ЭПИЛОГ. НАСЛЕДИЕ

            (наше время)

Культ личности -
В культе на-личности,
Вижу крайности
В лике алчности.

Зачумлённые
Вновь рождённые.

Ядом дьявола
Кормят малого.

Ку-клас-кланами
Клонами стали мы.

Из-фашизненный
Быт наш жизненный.

***

Как от чумы и тифа
Остались живы мы?
Как от безумных мифов
Не вымерли Умы?

От корня жили соком
Преданий старины,
Не глазом стали - оком,
Духовной глубины.

Живём в фамильных вазах,
Не ведая вины,
Не впустим в мозг заразу -
Мосты разведены.

Отталкивают уши
Враньё, природный мозг
По лужам, как по суше
Идёт под визги розг.

***
Будут ещё продолжения,
Дни будут, ночи, видения...
Я приходить стану к вам,
К близким, родным и друзьям.

Щедрыми будут дары
В эти счастливые дни!
Я протяну вам ладонь,
Верность свою и любовь.

( От имени М.Цветаевой)

***

Бесполезно взывать к совести извергов, садистов.
Надо понимать, это бесы в человеческом обличии, слуги дьявола. Здесь на земле, также, как не небе, идёт война добра со злом. А на войне, как на войне - важна победа, пока с пером, потом с ружьём. И бесы воюют с ангелами - со всеми людьми, в чьих телах живёт мятущаяся, живая душа. То, что у бесов и палачей есть душа - заблуждение. Это преднамеренная, с умыслом, явная ложь.
 
Бесы лишены души, и доказательство тому, то, что извергу достаточно убить тело, а бесу этого мало - ему обязательно нужно унизить, растоптать, сломить и убить, отняв душу!

Ложь с дьявольским умыслом это заповедь не бога, а дьявола, данная своим рабам. Не верьте тому, что если ударили по левой щеке, нужно подставить правую - это заблуждение. Необходимо бороться за свои убеждения, за жизнь своих детей непримиримо, действенно, до последнего вдоха.

         АННА АХМАТОВА «ЛОТОВА ЖЕНА»

                Жена же Лотова оглянулась позади
                его и стала соляным столпом.

                КНИГА БЫТИЯ

И праведник шёл за посланником Бога,
Огромный и светлый, по чёрной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь ещё посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза её больше смотреть не смогли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.

Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце моё никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.

1922-1924