Исповедь Годецкого Владимира перед Господом Богом

От чего-то вдруг нахлынули
Воспоминанья и жизнь свою
Я опишу для вами. 
Здесь одна правда в двух словах.
Я с юности мечтал о море,
Хотелось мне всё испытать
И вал девятый, штиль на море,
Ещё врачом мечтал я стать.
Лишь ВМА меня пленила
И после армии она меня впустила
В свои пенаты.
Я стал учится и учебники читать
По анатомии и гистологии,
Истории и философии, химии и физики.
Всё Госэкзамены  сдавал на пять.
На философии- основе знаний,
Комиссия мне задала вопрос
 Об Индийском ревизионизме
И с чем его едят?
Подумав пять секунд я генералам
Так сказал: "теорию Марксизма-Ленинизма
С учётом времени надо всю пересмотреть,
Чтобы с увереностью в даль смотреть."
Эх, лучше б промолчал.
Язык мой  отобрал любимый мой
Морской штурвал.
На Север, В Мурманск поезд прикатил,
Где встретили друзья.
В Североморске жили мы три дня.
В отделе кадров офицер мне так сказал:
"Ты послужи ПОКА на флоте и время-
Компас, даст судьбы штурвал.
Крейсер "Александр Невский"
Стал домом на года и офицеры корабля
С насторожённостью, добром встретили меня
И в море удалось сходить лишь раз.
Всего чрез месяц, салагой, лейтенантом
Наш СКР отчалил от причала
И всё Видяево в то утро под музыку
Нас провожало и через три дня
"Новая земля" нас ласково встречала.
Месяц спустя вернулся я на крейсер
И дальше служба как у всех пошла.
В каюте "55ть" два года жизнь моя текла.
Тоска по сыну и жене и одиночество вдвойне
Заставило печаль топить в вине.
Прошел годок, приехала жена, без сына
И стало так обидно мне на боевого командира,
За то, что без жилья оставил он меня,
А водка и тоска всю душу утопила.
И тут опять командировка, В Калининград,
В Балтийск, где встретил однокурсника
Я Шуру Матвиенко, ив ресторане "Дружба"
Мы радость встречи отмечали до перекура
И того момента когда я сильно по лбу получил
Во пьяной драки и на рассвете только очнулся
Не помню как я в госпиталь попал
И 10ть дней всего в нём пролежал.
Вернувшись в Мурманск, на корабль,
Бессонницей страдать я стал, в итоге,
Уже в Североморске вновь в госпиталь попал.
Штурвал морской судьбы на веке потерял.
Сознательно, всё абсолютно понимая,
Я психом добровольно стал
И с морем и друзьями попрощался,
Работать много я мечтал,
Наукой заниматься и с сыном и женой
Теперь не растоваться.
Судьба мне улыбнулась и на долго.
С учителями очень повезло.
Крылов и Уголев учили, что ученый
Порядочным и честным должен быть
И свою Родину любить и достояние
Её приумножать и сохранять,
Вершины знаний покорять.
В Колтушах, на крысах и лягушках
 Я опыты поставил.
Впервые гениальность клетки понял я
И о причине всех болезней, начиная с клетки
Задуматься серьёзно на года заставил.
Работу с эндоскопом не бросая,
Пять лет я диссертацию писал
И с блеском защитился
И авторский патент вручили мне
И далее по Гериатрии, читая лекции учился
И как и все доцентом стал стремился.
И вот второй удар судьбы.
Войну не выиграть- тыл основа.
Семью вторую потерял.
Жену безумно ревновал.
По дочке очень тосковал.
От ревности, бессонницы, работы
Совсем свой разум потерял.
И как сейчас всё до минуты
Осталось в памяти моей
У памятника Кирова, что
На проспекте Стачек
В этот и черный и весенний день
Под грузовик я бросился отчайно
И только Бог, её улыбка меня тогда
Спасли.
На сотые секунды ноги задержали
В итоге в Гатчину, в психушку они и привели.
И только мать с отцом надежду оставляли
И жить тихонько заставляли.
И  я воскрес душой и телом.
Работать стал, лечить людей,
Но от тоски по детям мной любимых
Как больно вспоминать
Как хоронил отца и мать.
И сам тогда инфаркт я приобрёл
Но не бросал работу участкового врача
И только в 60ть на пенсию ушел.
Судьба опять смеялась надо мной.
Я оказался весь больной.
И сердце и сосуды все поражены
И бляшки все на снимках отчётливо
Видны.
Я все больницы обошел,
Но как один хирурги
В спасении  отказали
И оставалось только смерти ждать
И лег на свой диван, не мог уже стоять.
Сестрёнка, милая моя варила и кормила
И в магазин за молоком ходила,
Но я опять надежду потеряв, обузой став
В полночь вены себе вскрыл.
Страницу жизни навсегда закрыл.
Но опять Бог да и  сестра меня спасла.
Утром вдруг пришла и Скорая в больницу
Отвезла.
А дальше больше я не упирался.
В психушке много раз я оказался.
На отделении таблетками плевался.
И даже умер там, пульс не определялся.
И всё после больницы 26ть
И блока номер 6ть в реанимации
Привязанным пять суток я лежал.
Фашистом психиатора назвал.
За это он в морг меня отправить обещал
И тут же на кровати стал душить,
Сестрички смехом заливались.
А мне хотелось очень жить
И ненависть и зло в людях
Пером и словом всю убить.
Ещё одна беда нагрянула домой.
Курильщик старый я и начал задыхаться
Гормоны и Диклофенак, врачи со Скорой
Помогали от удушья спасаться.
Но равно два года назад,
Наверно проклял чей-то взгляд,
Диагноз точный сам себе поставил,
Надежду всякую оставил,
Врачей позвал и до машины Скорой
До шагав, сознанье потерял.
Спасибо неизвестный ювелир-хирург,
Ушил во мне дыру три сантиметра,
При остром животе главное не упустить
Момента.
Друг  Вова Филин мне помог.
Я к творчеству вернулся
И в Церьков он отвел
И Боженька ко мне лицом на веки
Повернулся.
Икона "Казанская Божья мать" всем помогает.
От множества болезней исцеляет.
В 17 ом году судьба на прочность
Кости испытала,
Наверное в них кальция осталось мало.
Два перелома- позвонок, бедро
И боли адские, в квартире никого.
Кричи, и проклинай и власть
Укравшую патент ругай.
Всё  бесполезным оказалось
И я дошел до той черты,
Когда, как избавления грехов,
Смерти просишь ты.
Но я опять стал воскресать
И физзарядкой заниматься,
Водой холодной обливаться
Пешком по два часа ходить
И  может покажу большую прыть.
Все эти годы, точней пять лет
Работал много и написал план
Новой Социалистической России,
В котором предлагал рабочим
Всех и фабрик и заводов бесплатно
Акции раздать и выборы начальства
И Профкома гласно на собрании избирать.
Определение капитализму,
Любви, свободе и морали дал и свято верю
В то, что Новая Россия возродится,
Народу есть к чему стремится
И солнце встанет над страной
И будет весь народ от счастья
Петь и танцевать и вальс-бостон
Скорее забывать.
Теперь товарищи простите,
За поворот жизни всей,
Какого я не ожидал.
В 20м, не далеком том году,
Пятого июня, проехав весь
Славный город Ленинград,
Я обратил внимание на то,
Что стало мало пешеходов,
 На улицах и переходах.
Приехав, я к себе домой
Тут же позвонил "02"
И попросил прислать сотрудника ко мне,
Мол не до шуток, произошло ЧП.
Пришли вдвоём, мужчины молодые,
В штатском, на кухне кофе им, себе налил
И вежливо спросил: "где народ,
Что в славно Питере живёт?"
И кофейку хлебнул их кружки
И очнулся лишь чрез сутки
В институте Джанелидзе.
В Токсикологии пять дней я пролежал
И в выписке я прочитал, что сам
Лекарством дома  отравился.
Таблеток  же в квартире на тот день
Вообще не находилось, скорей всего
Кофе "Американо" испортилось
И видно плохо сохранилось.


Я исповедуюсь  пред вами.
Прошу простить за трусость вас меня.
Такие жернова нас всех мололи
И в муках наша совесть рождена.
Возможности вернуть былое
Без баррикад и крови обойтись
Предпринимал не раз.
Но сам народ меня спасая
В психушках снова прятал и скрывал.
Теперь на все вопросы жизни
Я ответил и выношу на суд народа их.
От вас зависит примете вы их
Иль все в Архив запрёте,
Но только суть и правда нашей жизни
Описана вся в рукописях моих!

Годецкий Владимир Иванович
   31 октября 2021 года.