Повесть. Не те люди. Предисловие. гл. 1 Трифонов

Предисловие.
На улице стоял уверенный первомартовский мороз, ярко светило солнце. Во дворе много подъездных панельных девятиэтажек лежал свеже удобренный белоснежный покров.
- Привет, Лёх!
- Здорово, Лёх, -   ответил я с лёгкой улыбкой, лишенной всякого рода иронии и сарказма. Мы были соседи. Пересекались примерно два раза в год. Всегда обменивались душеприятными рукопожатиями и ободрительными напутствиями. А десять лет назад одинаково, к 07.45, приходили на проходную машиностроительного завода и начинали рабочий день. То было веселое время. Санкций ещё не было. Лет было меньше тридцати, жизнь казалась лёгкой и покорной. Во всяком случае, договориться с ней можно было всегда.
Как у тебя дела, - поинтересовался теска. Мне почему-то захотелось выговориться.
Я был старый шахматист. Много раз я выигрывал в цейтноте. Были партии, которые заканчивались моей победой за одну секунду до окончания моего времени при более худшей и слабой моей малочисленной позиции. Многосторонняя шахматная школа приучила меня рассчитывать на свой разум до последней секунды!
Солнце подслепляло. Зрение никак не могло адаптироваться к дневной яркости после комнатного света. Вкратце я рассказал о своем предприятии, которое я осуществлял в прошедший год. Чуть меньше года я предпринимал, после чего наместники из инспекции за два месяца загубили все  положенные мной начала. Это было мучительно, пытаться реанимировать задушенное тело собственного предприятия в условиях недостатка кислорода и медикаментов.
·         Лех, - начал резюмировать разговор теска, - мы не те люди, которым можно иметь в этой стране бизнес. - Я пять лет предпринимал. Покупал оборудование для металлообрабатывающих станков. Разрабатывал собственные технологии по применению соответствующего оборудования и продавал. Неожиданно инспекция заблокировала счета. Три месяца я добивался правды. В итоге счета разблокировали, извинились, но продолжать предпринимать уже было нечего. Не бы ло не только активов, но и сил и желания добиваться чего-то, зная, что все можно потерять в любой момент просто так. Не от собственной слабости в предприимчивости, не от чьей-то большей сноровки и хитрости, переигравшей тебя по правилам, нет. Приходит инспектор, кладет короля, останавливает часы, рвет записи ходов и улетает в Прагу пить пиво с женой.
                Мое раненное инфарктом сердце обливалось кровью. Я захотел поспорить. Я люблю спорить. Никогда не играл в игровые автоматы, но спорил всегда с азартом. Даже если точка зрения оппонента схожа с моей я все равно спорил. Объяснял это для себя это тем, что так я узнаю больше аргументов и расширю свой кругозор. Может это было от того, что живая рыба плывет против течения, может от чего-то другого, но спорить я любил.
                В моих глазах Леха как будто увидел то чего не мог найти в себе. Я надеялся и услышал, - а вообще борись, Лёх, до конца. Никогда не знаешь что и как закончится. Тебе все равно терять нечего. А так, глядишь, что - то получится. Если б я тогда не плюнул на все и попытался продолжать, то сейчас, может, предпринимал бы, а не работал бы на дядю.
                Мы разошлись. Куда я пошел, мне не помнится. Думал о неприкрытом тыле и угрозах от инспекции привлечь стражей.



Глава 1
Трифон.
Я очень часто обращаюсь к классикам. Мне кажется, что я разговариваю с ними вживую. В данной ситуации мне захотелось поговорить с Солженициным.
Александр уже умер,
Унеся с собой все то,
Как питались его кровью
Люди в кожанном пальто.

Как какой нибудь Максимка,
Натянув, пиджак-сюртук,
Со своим столом в обнимку
Гонит судьбы в ад на круг.

На союзный выйдя пленум,
Ты всю правду открывал.
Но те морды и то время
Словом ты не надорвал.

Президент за мелкий бизнес,
А инспектор за карман.
По стране гуляет кризис,
А в инспекторе дурман.

Нас с тобою ненавидят,
Хоть ты кто-то, я - никто.
В Глупове тебя не видят
И меня в упор. За что?

Ты пытался разобраться.
Я пытаюсь, время есть.
Как бы мне не облажаться
И найти в мундире честь.

Ладно, будем, дядя Саша!
Чую, скоро к Вам приду
Моей кровью пахнет чаша,
Из которой воду пью.

Ради галки, смеха ради
Человек у нас страдал
Тот Максим, что при параде
Это помнил, это знал!

Начиналось все внезапно. Я предполагал появление инспекторов. Сам два года проработал в инспекторской должности крупного районного управления. Видел многое.
    Осень почти закончилась. Была середина декабря. Мороза еще не было. Кругом была непонятная слякоть. Это не замечалось по причине излишней предпринимательской увлеченности.
    Оборотные средства - это то, на что ты рассчитываешь каждый день как на естественные потребности. Также как все утром просыпаются и идут принимать ванную, завтракать, одеваться, так и предприниматель каждый день планирует перечисления средств.
    Сообщение об аресте счетов по требованию ИФНС было равнозначно отъему всей вашей уличной одежды, всех мыльно-рыльных принадлежностей, завтрака, тарелки, бокала, улыбки жены, детей и прочего. В один момент у меня отобрали все что я нажил. Сложнее всего было осознавать это. У невидимого соперника появилась на доске сильная фигура. Это не пешка, которая дошла до конца, нет. Это сильная фигура, которую невидимый рефери поставил рядом с королем. Надежды были. Вариантов развития ситуации было много. Здравый смысл подсказывал о безысходности.
    Общее самочувствие можно было сравнить с ощущениями больных раком, язвой и другими тяжелыми заболеваниями. Только сильные препараты способны в таких случаях снять боль. Захотелось насладиться свежим воздухом, вышел на улицу, вздохнул, а удовольствия не получил. Нескончаемые болевые ощущения уничтожают все святое. И не важно откуда исходит боль. Это может быть сердце, живот, конечности. Боль отвлекает от всего. Аппетит пропадает категорически. Я знал, что надо в течение дня пить, но мне не хотелось. Я мог запросто умереть от обезвоживания, если бы не надежда на цейтнот.
    В сообщении от ростовщиков было рекомендовано обратиться в инспекцию. Подробностей никаких не было. Это устрашало ещё больше.
    Земля круглая, а тропинки узкие. В инспекции меня встретил присутствующая работница . Мы были знакомы через общего друга. По общепринятым меркам внешность у не была весьма достойна. Но это меня не беспокоило ничуть. Я просто не мог ничему радоваться и зря. Недостаточное внимание к фигуре женского пола всегда вызывает ответное отвращение. Нельзя не уделять внимание женщине, если только она не многодетная мать.
    Мне не удалось получить определенных полноценных советов. Работники и руководители отличаются умением контролировать страх. Эта работница могла иметь серьезные перспективы. Грамотная речь, работоспособность, необходимые знания, очень приятный, слегка вызывающий внешний вид, у нее были. Недоставало только умения демонстрировать свои зубы. А в то время без оскала вопросы не решались.
    Удушение моего предпринимательства было дозволено Трифонову Максиму. Вся система нашего демократического общества строится на удушении инициативы и предпринимательства. Обществу не интересно обыденное и рутинное. Достойно жизни только рычащее и кусающее, внушающее страх создание. Душитель не стал сразу принимать меня. Разговор в три часа после полудня в пятницу никак не может быть полезен нервной системе опаздывающего на самолет инспектора. Надо лететь и отдыхать.
    Как и должно быть в таких случаях внешность у Максима была трюфельная. Круглое безморщинистое лицо при помощи короткой шеи крепилось к туловищу. Пиджаки Максим любил поменьше размером. Вываливающийся животик сразу бросался в глаза. Внешне он не выдилился бы из толпы ничем. Это был обычный, не знающй горя обеспеченный сын инспектора. Таким людям выделяться достижениями собственного ума или тела не хочется. Наоборот, о способах нанесения укусов предпринимателям никто старается не распространяться. Цепь поедания предприятий состоит как правило из нескольких звеньев, каждое из которых сосёт кровь одного звена и отдает другому. Максиму тоже довелось сосать. Он этого не стеснялся. Отсутствием стеснения он и выделялся. Например, супруга его при своих пивных похождениях по публичным домам Европы не стеснялась ставить геометки на всех фотографиях в специальных сетях для общения. Цель такого поведения состояла в распространении чувства зависти в окружающих к имеющейся возможности без особых талантов позволять себе распутство и вседозволенность невиданную.
    Было несложно проглядеть абсолютную напущенность в строгом и хмуром взгляде Максима. Так он хотел походить на серьезного руководителя. Талантов же серьезного человека в себе не имел, да, и не нужны они были сыну инспектора. Максим искренне верил в себя, как и многие обеспеченные дети инспекторов.
    Маленькая, уже просящая ремонта комната четвертого этажа инспекции стала личным углом для бренного тела Максима. Старая деревянная дверь пломбировалась, внутри был сейф, два разваливающихся шкафа, письменный стол и два стула. Вид из окна Максиму не нравился совсем. Два высоких здания предпринимателей и ростовщиков доводили до тошноты. Смягчала картину больница. За этими постройками был районный центр с большим количеством предприятий досуга. Но этого всего из окна видно не было.
    Как и большинство писателей современности мне пришлось договориться о скидке за издание. Издательство потребовало от меня употребление в моем рассказе реальной пошлости. Инспекция отобрала у меня все. Я был вынужден согласиться.
    Автозавод - это маленькая деревня. Автозаводом городчане любили называть самый многочисленный район. Мне удалось найти первую, как она сказала, любовь Максима. Девушка поведала мне некоторые откровенности. Оказывается под выдающимся пузиком почти ничего не было. Ноги, конечно были. Пытаясь выпятить заплывшую грудь, Максим любил уверенно перебирать толстыми ляшками по коридорам инспекции. Между ляшками ничего почти и не было.
    Когда я работал инспектором, ко мне обращались врачи предприниматели. С одним мне удалось встретиться и обсудить Максима. Заносчивый внешний вид скрывал явную бесполезность Максима как будущего отца. Я обещал не раскрывать имени врача. Он был мне сильно обязан, поэтому не смог сдержать профессиональную тайну. Надеюсь, этой непристойности в письме будет достаточно  для издательства и мне не придется более рыться в анатомии и физиологии человека.
   
Глава 2 Встреча.