Странствующий повсюду

                Молчание – и ты уже в странствии...
                Евергетинос, XIII, 1.


Не переступая границы,
Проходишь повсюду, странный,
И чуждый, и родственный всякому жесту,
И слов замирающими облаками
Умолкающий, остающийся
Здешним и неизвестным,
Смотрящий на мир из глубин своей ясности,
От корней и истоков
Весенних ручьёв и великого дерева сердца,
Ставший деревом на краю себя и вселенной,
Где ребристые его листья
Испытывают дыхание темноты,
Плотность её и молчание,
Человек, внимающий неизвестному,
И родному, как высота и смерть,
Ежедневно превозмогаемая,
Граница, приступка и пазуха,
Где в безвестном тепле таятся
Все брошенные семена...

Человек на границе мира.
Светел твой взгляд в свободе,
В изъятии от земли,
Приютившем тебя повсюду...

Но что, говорю, таится
Вот там, между строк, в молчанье,
Что делает слово твоё прозрачным,
Пресным и неуловимым,
Что, словно птицу в ладонях,
Лелеет твою свободу,
Ведь ты, замкнувшийся. Отступивший,
Повсюду не одинок?
Близкое, словно ты сам,
И всё же далёкое,
Ведь ты в нём, как облако, упокоен,
А летний зенит высок...

Берёзы на краю поля, реки и леса,
На краю неба, земли и вод, –
Таково твоё зрение,
Хранитель тайны,
Изумлённый и упокоенный,
Словно медленная жемчужница,
Вечно повторяющая единый жест,
Когда ранящий край песчинки
Сделался уже зеркалом,
Запотевшим, как от приблизившегося дыхания
На грани тепла и холода,
Где закат протирает очи,
Где приливы хранят пространства,
Где обычной своею тайной
Полнится всё.
Медленный прибой протирает зеркало,
Подтачивает меловые скалы,
И здесь, на краю восторга,
Замерла тишина.

Нескончаемое.
Тепло руки, о младенец,
Голубь, взлетающий поутру
В безмерность родного неба,
Странствующий любовью,
Отчётлива ощупь крыльев!
Ты отступаешь, оставляя весь мир свободным,
Где в тепле черты и страницы,
Где в самом твоём (и его) молчанье
Подлинное возвещает себя.


Март 2018.