Н. Крандиевская-Толстая, И. Одоевцева, М. Борисова

Стихотворения, романсы и песни
______________________________

Содержание

_Н. Крандиевская-Толстая_
<Фаусту прикидывался пуделем>
<Яблоко, протянутое Еве>
<Надеть бы шапку-невидимку>
<Какой тебе знак нужен, любовь?>
<Глядя на луч пурпурного заката...>
<Сыплет звезды август холодеющий>
<Горит свеча. Ложатся карты>
<Как высказать себя в любви?>
<Не дочитав, вслепую перелистывай>
<Небо называют - голубым>
<Нет! Это было преступленьем>
<Майский жук прямо в книгу с разлету упал>
<И снится мне хутор за Волгой>
<Белой яхты движенья легки>
<Клонятся травы ко сну>
<Я хотела бы узнать>
<Мне все привычней вдовий жребий>
<Уж мне не время, не к лицу>
Из цикла <НА УЛИЦЕ>
  <Иду в темноте, вдоль воронок>
  <На салазках, кокон пряменький>
Из цикла <НОЧНЫЕ ДЕЖУРСТВА>
  <На крыше пост. Гашу фонарь>
  <После ночи дежурства такая усталость>
<Он придет и ко мне, самый страшный час>
<Смерти злой бубенец>
ОТЪЕЗД
  <Паровозик свистнул тощий>
  <А писем нет. И мы уж перестали>
<Раны лечат только временем>
<Блокады прорвав удушье>
<Лето ленинградское в неволе>
<По радио дали тревоги отбой>
<Я не покину город мой>
<Ты пишешь письма, ты зовешь>
Возвращение
<Этот год нас омыл, как седьмая щелочь>
<Торжественна и тяжела>

_И. Одоевцева_
<Я сегодня с утра весела>
<Дни лучезарней и короче>
<Потомись еще немножко>
<К луне протягивая руки>
<По набережной ночью мы идем>
<В этот вечер парижский взволнованно-синий>
<Далеко за арктическим кругом>
<На дорожке мертвый лист>
<Ненароком, скоком-боком>
<Скользит слеза из-под усталых век>

_М. Борисова_
<Поезд последние версты мчит>
<А плата - ощущение вины...>
Ночной шёпот Галатеи, обращённый к ученику Пигмалиона
<Уходят не тогда, когда уходят>
Ночной вокзал
<Есть ценности, которым нет цены>
--------


Наталия Крандиевская-Толстая (1888 - 1963)

Фаусту прикидывался пуделем,
Женщиной к пустыннику входил,
Простирал над сумасшедшим Врубелем
Острый угол демоновых крыл.

Мне ж грозишь иными приворотами:
Душу испытуешь красотой,
Сторожишь в углах перед киотами
В завитке иконы золотой.

Закипаешь всеми злыми ядами
В музыке, в преданиях, в стихах.
Уязвляешь голосами, взглядами,
Лунным шаром бродишь в облаках.

А когда наскучит сердцу пениться,
Косу расплету ночной порой,-
Ты глядишь из зеркала смиренницей -
Мною, нечестивою, самой.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Яблоко, протянутое Еве,
Было вкуса - меди, соли, жёлчи,
Запаха - земли и диких плевел,
Цвета - бузины и ягод волчьих.

Яд слюною пенной и зловонной
Рот обжёг праматери, и новью
Побежал по жилам воспалённым,
И в обиде Божьей назван - кровью.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Надеть бы шапку-невидимку -
И через жизнь пройти бы так!
Не тронут люди нелюдимку -
Ведь ей никто ни друг, ни враг.

Ведет раздумье и раздолье
Ее в скитаньях далеко.
Неуязвимо сердце болью,
Глаза раскрыты широко.

И есть ли что мудрее, люди,-
Так, молча, пронести в тиши
На приговор последних судей
Неискаженный лик души!

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Какой тебе знак нужен, любовь?..
Прошел впереди человек, обернулся,
В лицо заглянул - и вдруг согнулся,
Обернулся еще, и вновь, и вновь.

Было красиво его лицо -
И в тоске незнакомой душа запела.
Я быстро зашла в чужое крыльцо -
Идти за ним не могла, не смела.

Но глухо у сердца стучала кровь.
Ах, был его взгляд так смятенно-нежен!
Какой тебе знак нужен, любовь?
Путь твой никем, никем не прослежен...

--------


Наталия Крандиевская-Толстая
<Глядя на луч пурпурного заката...>

Быть старомодной не боюсь,
И, полный грусти тривиальной,
Романс я помню наизусть...
Как доносил мне эту грусть
Твой голос страстный и печальный!

И память сердца ль виновата
Иль память слуха, не пойму,-
Но я покорствую ему.
И над Невой, как встарь когда-то,
Твой <луч пурпурного заката>
Горит скитанью моему.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Сыплет звезды август холодеющий,
Небеса студены, ночи - сини.
Лунный пламень, млеющий, не греющий,
Проплывает облаком в пустыне.

О, моя любовь незавершенная,
В сердце холодеющая нежность!
Для кого душа моя зажженная
Падает звездою в бесконечность?

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Горит свеча. Ложатся карты.
Смущенных глаз не подниму.
Прижму, как мальчик древней Спарты,
Лисицу к сердцу моему.
Меж черных пик девяткой красной,
Упавшей дерзко с высоты,
Как запоздало, как напрасно
Моей судьбе предсказан ты!
На краткий миг, на миг единый
Скрестили карты два пути.
А путь наш длинный, длинный, длинный...
И жизнь торопит нас идти.
Чуть запылав, остынут угли,
И стороной пройдет гроза...
Зачем же веще, как хоругви,
Четыре падают туза?

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Как высказать себя в любви?
Не доверяй зовущим взглядам.
Знакомым сердце не зови,
С тобою бьющееся рядом.

Среди людей, в мельканье дней
Спроси себя: кого ты знаешь?
Ах, в мертвый хоровод теней
Живые руки ты вплетаешь!

И кто мне скажет: что ищу
У милых глаз в лазури темной?
Овеяна их тишью дремной,
О чем томительно грущу?

Хочу ли тайной жизни реку
В колодцы светлые замкнуть?
О, если б ведать трудный путь
От человека к человеку!..

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Не дочитав, вслепую перелистывай
Страницы жизни, в шелест их вникай
И крестиком сирени аметистовым
На ощупь любоваться привыкай.

Во мраке глаз тогда воображенье
Повторит всё с реальностью такой,
Что вздрогнешь ты - и милое виденье
Проверишь осязающей рукой.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Небо называют - голубым,
Солнце называют - золотым,

Время называют - невозвратным,
Море называют - необъятным,

Называют женщину - любимой,
Называют смерть - неотвратимой,

Называют истины - святыми,
Называют страсти - роковыми.

Как же мне любовь мою назвать,
Чтобы ничего не повторять?..

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Нет! Это было преступленьем -
Так целым миром пренебречь
Для одного тебя, чтоб тенью
У ног твоих покорно лечь.

Она осуждена жестоко,
Уединенная любовь.
Перегоревшая до срока,
Она не возродится вновь...

Глаза, распахнутые болью,
Глядят на мир, как в первый раз,
Дивясь простору и раздолью
И свету, греющему нас.

А мир цветет, как первозданный,
В скрещенье радуги и бурь,
И льет потоками на раны
И свет, и воздух, и лазурь.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Майский жук прямо в книгу с разлету упал,
На страницу раскрытую - <Домби и сын>.
Пожужжал и по-мертвому лапки поджал.
О каком одиночестве Диккенс писал?
Человек никогда не бывает один.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

...И снится мне хутор за Волгой,
Киргизская степь, ковыли.
Протяжно рыдая и долго,
Над степью летят журавли.

И мальчик глядит босоногий
Вослед им и машет рукой:
- Летите, счастливой дороги!
Ищите весну за рекой!

И только по сердцебиенью,
По странной печали во сне
Я вдруг понимаю значенье
Того, что приснилося мне.

Твоё это детство степное,
Твои журавли с высоты
Рыдают, летя за весною,
И мальчик босой - это ты.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Белой яхты движенья легки.
Ускользающий парус всё меньше.
Есть на свете ещё чудаки,
Что влюбляются в яхты, как в женщин.

Эти с берега долго глядят
На гонимую ветром Психею,
На её подвенечный наряд,
На рассыпанный жемчуг за нею.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая
(Стихотворение без эпитетов)
[Лозинскому Т.Б.]

Клонятся травы ко сну,
Стелется в поле дымок,
Ветер качает сосну
На перекрёстке дорог.

Ворон летит в темноту,
Еле колышет крылом -
Дремлет уже на лету...
Где же ночлег мой и дом?

Буду идти до утра,
Ноги привыкли идти.
Ни огонька, ни костра
Нет у меня на пути.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Я хотела бы узнать
То, что так и не узнала.
Я хотела б досказать
Всё, чего недосказала.

До пустого дна допить
Чашу, что не допила я.
До таких бы дней дожить,
До каких не дожила я...

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Мне все привычней вдовий жребий,
Все меньше тяготит плечо.
Горит звезда высоко в небе
Заупокойною свечой.

И дальний мир с его огнями
Тускнеет пред ее огнем.
А расстоянье между нами
Короче, друг мой, с каждым днем.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Уж мне не время, не к лицу
Сводить в стихах с любовью счеты...
Подходят дни мои к концу,
И зорь осенних позолоту

Сокрыла ночи пелена.
Сижу одна у водоема,
Где призрак жизни невесомый
Качает памяти волна...

Сядь рядом. Голову к плечу
Дай прислонить сестре усталой.
О днях прошедших я молчу,
А будущих - осталось мало.

Мы тишины еще такой
Не знали - тишины прощенья.
Как два крыла, рука с рукой
В последнем соприкосновенье.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая
Из цикла <НА УЛИЦЕ>

I
Иду в темноте, вдоль воронок,
Прожекторы щупают небо.
Прохожие. Плачет ребенок
И просит у матери хлеба.

А мать надорвалась от ноши
И вязнет в сугробах и ямах.
- Не плачь, потерпи, мой хороший,-
И что-то бормочет о граммах.

Их лиц я во мраке не вижу,
Подслушала горе вслепую,
Но к сердцу придвинулась ближе
Осада, в которой живу я.


II
На салазках, кокон пряменький
Спеленав, везет
Мать, заплаканная, в валенках,
А метель метет.

Старушонка лезет в очередь,
Охает, крестясь:
"У моей, вот тоже, дочери
Схоронен вчерась.

Бог прибрал, и слава Господу,
Легше им и нам.
Я сама-то скоро с ног спаду
С этих со ста грамм".

Труден путь, далек до кладбища.
Как с могилой быть?
Довезти сама смогла б еще -
Сможет ли зарыть?

А не сможет - сложат в братскую,
Сложат, как дрова,
В трудовую, ленинградскую,
Закопав едва.

И спешат по снегу валенки -
Стало уж темнеть.
Схоронить трудней, мой маленький,-
Легче умереть.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая
Из цикла <НОЧНЫЕ ДЕЖУРСТВА>

I
На крыше пост. Гашу фонарь.
О, эти розовые ночи!
Я белые любила встарь -
Страшнее эти и короче.

В конце пожаров расцвела
Их угрожающая алость.
В ней все сгорит, сгорит дотла
Все, что от прошлого осталось.

Но ты, бессоница моя,
Без содрогания и риска
Глядишь в огонь небытия,
Подстерегающий так близко.

Завороженная, глядишь
На запад, в зарево Кронштадта,
На тени куполов и крыш...
Какая глушь! Какая тишь!
Да был ли город здесь когда-то?


II
После ночи дежурства такая усталость,
Что не радует даже тревоги отбой.
На рассвете домой возвращалась, шаталась,
За метелью не видя ни зги пред собой.

И хоть утро во тьме уже ртутью сквозило,
Город спал еще, в зимнюю муть.
Одиночества час. Почему-то знобило -
И хотелось согреться, хотелось уснуть.

Дома чайник вскипал на железной времянке,
Уцелевшие окна потели теплом,
Я стелила постель на своей оттоманке,
Положив к изголовью Диккенса том.

О, блаженство покоя! Что может быть слаще
И дороже тебя? Да святится тот час,
Когда город наш, между тревогами спящий,
Тишиной утешает недолгою нас.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Он придет и ко мне, самый страшный час,
Он, быть может, не так уж и страшен.
Вздрогнет пульс, еле слышно, в последний раз,
И заглохнет, навеки погашен.

Что ж! Представить могу, что не буду дышать,
Грудь прикрыв ледяными руками.
Что придут изголовье мое украшать
Обреченными тленью цветами.

И что "вечную память", в который уж раз,
Возгласит панихидное пенье,
Что оно сыновьям утешенья не даст -
Да и надо ли им утешенье?

Но понять не могу, не могу, не могу,
Как - незрим, невесом, бестелесен -
Он остынет со мной, на могильном снегу,
Тайный жар вдохновений и песен!               

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Смерти злой бубенец
Зазвенел у двери.
Неужели конец?
Не хочу. Не верю!

Сложат, пятки вперед,
К санкам привяжут.
- Всем придет свой черед,-
Прохожие скажут.

Не легко проволочь
По льду, по ухабам.
Рыть совсем уж невмочь
От голода слабым.

Отдохни, мой сынок,
Сядь на холмик с лопатой,
Съешь мой смертный паек,
За два дня вперед взятый.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая
ОТЪЕЗД

1
Паровозик свистнул тощий,
И махнул платок - прости!
Чем старее мы, тем проще
Нам и эту боль снести.

Только с сердцем сладить надо,
Крепко сжать его в комок.
Так. Прощай, моя отрада,
Добрый путь тебе, сынок.


2
А писем нет. И мы уж перестали
Ждать дня, который вместе проведем.
Дрожит на люстре и звенит хрусталик,
Зенитки бухают и сотрясают дом.

А за окном ханжой сирена воет,
О гибели, проклятая, скулит.
Беспечность ли, желанье ли покоя
Мне в эту гибель верить не велит?

Пишу стихи, и к смерти не готова
Я в эти дни. А ты? Ты к ней готов?
Открытку с фронта, два бы только слова,
Хотя бы молнию, что жив ты и здоров!

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Раны лечат только временем,
Срок не далеко.
Даже смерть простым забвением
Залечить легко.

Будет день - на небо ясное
Тишина взойдет.
Из-за облаков фугасная
К нам не упадет.

Будет день - в прихожей маленькой
Будет толчея.
Я стяну с внучонка валенки.
Вот она - семья!

Затопочут ножки быстрые
В комнату мою.
Я до той минуты выстою,
Клятву в том даю.

Если ж нет... Сотрется временем,
Станет - далеко.
Даже смерть простым забвением
Залечить легко.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Блокады прорвав удушье,
В город ветер ворвался с кочевья.
Неужели весна? Черной тушью
Нарисованы в небе деревья.

А мосты над Невой - как радуги.
Под мостами - крикливые стайки:
Подгоняют льдины из Ладоги,
Суетятся балтийские чайки.

Про победы летит с берегов реки
Громкий радио разговор.
И, почуяв тепло, дистрофики
Выползают из зимних нор.

Неужели весна? Все та же,
Что сводила когда-то с ума?
Что без зова приходит на стражу
И без спроса уходит сама?

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Лето ленинградское в неволе.
Все брожу по новым пустырям,
И сухой репейник на подоле
Приношу я в сумраках к дверям.

Белой ночью все зудит комарик,
На обиды жалуется мне.
За окном шаги на тротуаре -
Кто-то возвращается к жене.

И всю ночь далекий запах гари
Не дает забыть мне о войне.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

По радио дали тревоги отбой.
Пропел о покое знакомый гобой.
Окно раскрываю - и ветер влетает,
И музыка с ветром. И я узнаю

Тебя, многострунную бурю твою,
Чайковского стон лебединый,- Шестая -
По-русски простая, по-русски святая,
Как Родины голос, не смолкший в бою!

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Я не покину город мой,
Венчанный трауром и славой,
Где каждый камень мостовой -
Свидетель жизни величавой,

Где каждый памятник воспет
Стихом пророческим поэта,
Где Пушкина и Фальконета
Вдвойне бессмертен силуэт.

О память! Верным ты верна.
Твой водоем на дне колышет
Знамена, лица, имена,
И мрамор жив, и бронза дышит.

И променять за бытие,
За тишину в глуши бесславной
Тебя, наследие мое,
Мой город великодержавный?..

Нет! Это значило б предать
Себя на вечное сиротство,
За чечевицы горсть отдать
Отцовской крови первородство.

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Ты пишешь письма, ты зовешь,
Ты к жизни сытой просишь в гости.
Ты прав по-своему. Ну что ж!
И я права в своем упорстве.

Мне это время по плечу -
Не думай, что изнемогаю.
За битвой с песнею лечу
И в ногу с голодом шагаю.

И если надо выбирать
Судьбу - не обольщусь другою.
Утешусь гордою мечтою -
За этот город умирать!

--------


Наталия Крандиевская-Толстая
ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ждет у моря израненный город,
Мне к его изголовью пора.
Распахнула у шубы мне ворот,
Тайно крестит меня сестра.

Я подхвачена бурей железной,
Отрываюсь легко от земли
И лечу над привычною бездной
В полыханье заката вдали.

Как и надо для летной погоды,
Ветер сух, но все крепче, острей,-
Встречный, с запада, веющий йодом,
Ветер Балтики, ветер морей.

И уже узнаю сквозь туманы,
В серебристых разливах воды,
Город, славой венчающий раны,
Город преодоленной беды.

Протянувший каналы, как струны,
Вдоль решеток дворцов и садов,
Самый мужественный, самый юный,
Самый верный среди городов!

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Этот год нас омыл, как седьмая щелочь,
О которой мы - помнишь? - когда-то читали.
Оттого нас и радует каждая мелочь,
Оттого и моложе как будто бы стали.

Научились ценить все, что буднями было:
Этой лампы рабочей лимит и отраду,
Эту горку углей, что в печи не остыла,
Этот ломтик нечаянного шоколада.

Дни тревог, отвоеванные у смерти,
Телефонный звонок - целы ль стекла? Жива ли?
Из Елабуги твой самодельный конвертик -
Этих радостей прежде мы не замечали...

Будет время - мы станем опять богаче,
И разборчивей станем, и прихотливей,
И на многое будем смотреть иначе -
Но не будем, наверно, не будем счастливей!

Ведь его не понять, это счастье, не взвесить!
Почему оно бодрствует с нами в тревогах?
Почему ему любо цвести и кудесить
Под ногами у смерти, на взрытых дорогах?..

--------


Наталия Крандиевская-Толстая

Торжественна и тяжела
Плита, придавившая плоско
Могилу твою,- а была
Обещана сердцу березка.

К ней, вечно зеленой вдали,
Шли в ногу мы долго и дружно -
Ты помнишь? И вот - не дошли.
Но плакать об этом не нужно.

Ведь жизнь мудрена, и труды
Предвижу немалые внукам:
Распутать и наши следы
В хождениях вечных по мукам.

--------


Ирина Одоевцева (1895 - 1990)

Я сегодня с утра весела,
Улыбаются мне зеркала,
Олеандры кивают в окно.
Этот мир восхитителен... Но

Если б не было в мире зеркал,
Мир намного скучнее бы стал.

Если б не было в мире стихов,
Больше было бы слез и грехов.

И была бы, пожалуй, грустней
Невралгических этих дней
Кошки-мышкина беготня -
Если б не было в мире меня.

--------


Ирина Одоевцева

Дни лучезарней и короче,
Полны тревогой звездной ночи,
И снова наступает осень
Золототканым торжеством.
О, до чего же мир несносен
В однообразии своем!
Однообразье красоты,
Однообразье безобразья,
Однообразные черты
Всех этих <я> и этих <ты>,
Однообразие веселья,
Однообразие тоски,
Круговращенье карусели,
Взлет и падение качелей,
Часы, минуты, дни, недели
Горят, как ночью мотыльки,
На белом пламени тоски,
На черном пламени похмелья
Воспоминаний...

--------


Ирина Одоевцева

Потомись еще немножко
В этой скуке кружевной...

На высокой крыше кошка
Голосит в тиши ночной.
Тянется она к огромной,
Влажной, мартовской луне.

По-кошачьи я бездомна,
По-кошачьи тошно мне.

--------


Ирина Одоевцева

К луне протягивая руки,
Она стояла у окна.
Зеленым купоросом скуки
Светила ей в лицо луна.
Осенний ветер выл и лаял
В самоубийственной тоске,
И, как мороженое, таял
Измены вкус на языке.

--------


Ирина Одоевцева

По набережной ночью мы идем.
Как хорошо - идем, молчим вдвоем.
И видим Сену, дерево, собор
И облака...

А этот разговор
На завтра мы отложим, на потом,

На послезавтра...

На когда умрем.

--------


Ирина Одоевцева

В этот вечер парижский взволнованно-синий,
Чтобы встречи дождаться и время убить,
От витрины к витрине в большом магазине -
Помодней, подешевле, получше купить.

С неудачной любовью... Другой не бывает
У красивых, жестоких и праздных, как ты...
В зеркалах электрический свет расцветает
Фантастически-нежно, как ночью цветы.

И зачем накупаешь ты шарфы и шляпки,
Кружева и перчатки? Конечно, тебе
Не помогут ничем эти модные тряпки
В гениально-бессмысленной женской судьбе.

- В этом мире любила ли что-нибудь ты?..
- Ты, должно быть, смеешься! Конечно любила.
- Что?
- Постой. Дай подумать! Духи, и цветы,
И еще зеркала... Остальное - забыла.

--------


Ирина Одоевцева

Далеко за арктическим кругом,
Распластав поудобней хвосты,
Рассуждали тюлени друг с другом,
Называя друг друга на <ты>.

Согласились разумно тюлени:
Жизнь спокойна, сытна, весела
И полна восхитительной лени,
Много холода, мало тепла,
Ни надежд, ни пустых сожалений.

Жизнь от века такою была...

А про ландыши, вешнее таянье,
Исступленное счастье, отчаянье
Сумасшедшая чайка врала
Перед тем, как на льду умерла.

--------


Ирина Одоевцева

На дорожке мертвый лист
Зашуршал в тоске певучей.
Хочется ему кружиться,
С первым снегом подружиться,
Снег так молод и пушист.

Неба зимнего созвучья,
Крыши и сухие сучья
Покрывает на вершок
Серебристый порошок.

Говорю на всякий случай:
- Память, ты меня не мучай.
Все на свете хорошо,
Хорошо, и будет лучше...

--------


Ирина Одоевцева

Ненароком,
Скоком-боком
По прямой
И по кривой
Время катится назад
В Петербург и в Летний сад.

Стало прошлое так близко -
Тут оно, подать рукой,-
И проходят предо мной
Друг за другом, чередой,
<Я> помянутые ниже:
<Я - подросток>, <Я - студистка>
С бантом, в шубке меховой,
<Я - невеста>, <Я - жена>
(Это, впрочем, уж в Париже),
И, печальна и грустна,
До прозрачности бледна,
Молча, в чёрное одета,
Вот проходит <Я - вдова
Знаменитого поэта>...

Только было ли всё это?
Или это лишь слова?
Лишь игра теней и света?

Хоть, бесспорно, жизнь прошла,
Песня до конца допета -
Я всё та же, что была:
И во сне, и наяву
С восхищением живу.

--------


Ирина Одоевцева

Скользит слеза из-под усталых век,
Звенят монеты на церковном блюде.
О чем бы ни молился человек,
Он непременно молится о чуде.

Чтоб дважды два вдруг оказалось пять,
И розами вдруг расцвела солома.
Чтобы к себе домой прийти опять,
Хотя и нет ни "у себя", ни "дома".

Чтоб из-под холмика с могильною травой
Ты вышел вдруг веселый и живой...

--------


Майя Борисова (1932 - 1996)

Поезд последние версты мчит,
Тревожен рокот колес.
Выйдем в тамбур и помолчим -
Не надо ни слов, ни слез.
Леса полосою летят на нас,
Бегут рябины рябя,
А мне остается только час,
Чтобы смотреть на тебя.

Станции чаще и небо плотней,
Фабричные трубы вразнос,
И город в сиянье ночных огней
Бросается под откос.
Многоэтажные корпуса
Вдоль шпал начинают плыть,
А мне остается полчаса,
Чтоб рядом с тобою быть.

Пойдем в вагон - собираться пора.
Минуты в былое мчат.
Грозно грохнули буфера
На привокзальных путях.
Толчок, остановка - окончен маршрут,
Рожок играет отбой,
А мне остается пять минут,
Чтобы проститься с тобой.

Ну что же, дай руку - не надо грустить,
Не надо сутулить плеч.
В жизни будет немало разлук
И много хороших встреч.
Наш паровоз, остывая, дрожит,
Под сводами пар клубя,
А мне остается целая жизнь,
Чтобы любить тебя.

--------


Майя Борисова

А плата - ощущение вины...
Всего-то? Только лишь? За этот вечер?
За этих звёзд кружащееся вече,
за эти волны, точно валуны?
За ветер, несминаемый, как ластик?
За лодку, в берег бьющую кормой?
За упоенье безграничной властью
над миром, морем и над словом <мой>?
Мой маленький... На цыпочки встаю.
Как стебли трав, гибки мои суставы...
Ладонями, широкими, как ставни,
до глаз твоих горячих достаю.
Кто плачет там? Мне слёзы не видны.
Должно быть, надо, чтобы кто-то плакал.
Мизерная, нестоящая плата:
за счастье - ощущение вины.

Я десять лет хожу к вершку вершок
по светлым полдням и ночным ступеням.
Я десять лет выплачиваю пени,
а счёт и до сих пор не завершён.
Вина устало дышит мне в затылок...
А мы и вправду были влюблены?
Я всё забыла. Всё давно забыла.
Всё - кроме ощущения вины.

Не надо было. Ох, не надо было!..

--------


Майя Борисова
Ночной шёпот Галатеи, обращённый к ученику Пигмалиона

Перелепи лицо моё, скульптор!
В ладонях мни его, как мнут глину...
Поторопись меня лепить, скульптор,
а то я снова пропаду, сгину...

Твоя каморка так темна, милый,
под лестницей, где белый свет клином...
Пигмалион сейчас пройдёт мимо
в опочивальню и меня кликнет.

Он будет ласков, а потом - бешен,
а после в непробудный сон канет.
Он не признается богам, бедный,
что под его руками я - камень.

Все говорят: Пигмалион - мастер,
он мою душу вызвал из мрака!
А я увидела тебя, мальчик,
и позабыла вмиг, что я - мрамор.

Пигмалион сиял, как грош медный,
касался рук моих, колен, стана,
а я дрожала: что же ты медлишь?
Ведь для тебя живою я стала!

В легенде холодно мне, как в склепе.
Меня доверие небес давит.
Пигмалион себе ещё слепит!
Он всё же, в общем-то, не бездарен...

Растрёпан факел молодым ветром,
горячий отблеск на твоих скулах.
Чтобы лицо моё - к тебе вечно,
перелепи моё лицо, скульптор!

Я умоляю, всех богов ради, -
ведь счастье роздано нам так скупо:
чтоб нам неузнанным уйти рядом,
перелепи моё лицо, скульптор!

--------


Майя Борисова

Уходят не тогда, когда уходят.
Совсем иначе это происходит.
Каким-то утром, праздничным ли, будним,
Он встанет и умыться не забудет.
И зубы жёсткой щёткою почистит.
И выключатель сломанный починит.
За завтраком газету почитает.
Прикинет, как идёт футбольный счёт.
И вдруг увидит:
Женщина
Чужая.
Тарелку держит:
<Положить ещё?>

А дальше всё останется, как было:
Не вспыхнет стол малиновым огнём,
И в ванной не окаменеет мыло
(<Семейное> - написано на нём).
И станут годы скатываться в забыть.
Покой, густея,
Зацветёт в дому,
Но женщина начнёт всё время зябнуть,
Сама не понимая почему.
И муж непьющий, и достаток нажит,
А всё как бы в предчувствии дождя...
А это он ушёл.
Ушёл однажды.
И двери не захлопнул уходя...

--------


Майя Борисова
НОЧНОЙ ВОКЗАЛ

И город замер утомлённо.
Ночные улицы пусты.
Одни весёлые плафоны
Слепящим светом налиты.
Жизнь утихала, отползала,
Текла к окраинам.
И вот
В глазастом здании вокзала
Кипит её круговорот.
Здесь контролёры, точно судьи.
Здесь сон случаен, неглубок.
Здесь нити рельс и нити судеб
Сплелись в стремительный клубок.
Состав, не сдерживая дрожи,
Задышит тяжко за окном -
И вмиг
по чемоданной коже
Пройдёт пугающий озноб,
Изменят лица выраженье,
Шарахнется ночная мгла...
Так начинается движенье.
Так продолжается движенье.
Так завершается движенье,
Чтоб завтра перейти в дела.
Пространство до предела сжав,
Летят,
летят,
летят составы.
Не спят вокзалы, как заставы
У времени на рубежах.

--------


Майя Борисова

Есть ценности, которым нет цены:
Пластанье ткани, вымокшей до нитки,
У легких ног самофракийской Ники
И крылья, что отсутствуя видны.

Есть ценности, которым нет цены:
Клочок бумаги с пушкинским рисунком,
Учебник первый в первой школьной сумке
И письма не вернувшихся с войны!

Есть ценности самих себя ценней:
Обычный камень с маленького пляжа,
Но по ночам его целуют, плача.
Что по сравненью с ним казна царей?

Нельзя сказать другому: "Так живи!"
Но если занят ты одной заботой:
Приобретать вещественное что-то -
Не стоишь ты ни гнева, ни любви.

Пусть будут все стада твои целы!
Ведя торги сомнительного толка,
Преуспевай! Не покушайся только
На ценности, которым нет цены!

--------