Никого я не сужу в одинокости своей

Никого я не сужу
в одинокости своей
(головою не кружу
по окружностям бровей).
Никого не заставлял
за собой идти в метро.
До подъезда провожал
и сшивал своё ребро,
чтобы сердце удержать,
чтобы взгляд и в потолок,
чтобы чёрствое не брать
и не трогать уголок.
Без желания оно
есть не больше, чем удел.
Кто не смотрится в окно -
не особенно хотел.

Я, конечно, не дурак.
Я, конечно, не простой.
Я, возможно, человек,
говорящий сам с собой.
Я, наверное, любим.
Я, наверное, люблю.
Чей-то может херувим.
За рукав вино залью.
Я, скорее, интроверт.
Я, скорее, нигилист.
Только в сущности портрет
есть свобода, как и лист.
Как и строки на листе,
как на море круговерть,
как кружится в темноте
уменьшается на треть
всякий голос и страна,
все границы, пиджаки,
вся возня и толкотня,
где плюются мужики.
Где теряется билет
и находится "косарь",
где идущие вперёд
отзываются на "тварь".

Я смотрю на пустоту.
Я смотрю - не удивлён.
Мерить нужно широту
Ту, в которую влюблён
и которая в ответ
тянет руки до груди.

Разговором тет-а-тет
мою душу разбуди.