9. Жизнь в эпизодах. Кронштадт
Я ещё ничего не рассказала о второй сестре, которая была много старше нас и довольно рано уехала в Ленинград учиться, так что участия в нашей детской жизни она не принимала. Миля приезжала к нам на короткое время, но у неё были свои кампании и свои дела. Она вышла замуж, и её с мужем направили в Кронштадт. Там родился их первый сын, который в два года заболел в яслях корью и умер. Это была трагедия для всей семьи. Когда у Людмилы родился второй сын, она очень боялась отдавать его в ясли, а работать-то надо!.. На семейном совете (без моего участия) решили, что я должна поехать к сестре жить, и как-то, совместными усилиями, нянчить ребёнка. Пропуск в Кронштадт можно было оформить с четырнадцати лет. Оказалось, что у меня нет свидетельства о рождении. Возможно, что меня просто забыли зарегистрировать. Пришлось мне идти на комиссию по определению рождения «по внешнему виду». Сделали то, что требовалось, и я могла ехать. Путешествие было заманчиво для меня, и я с нетерпением ждала отъезда.
Это было летом. Я попросила маму, чтобы она не посылала сестре телеграмму, и что я сама приеду – сюрпризом! – и меня не надо встречать.
Такое приключение меня больше устраивало. Мне было тринадцать лет, я ехала одна в поезде - первый раз в жизни! Как я ехала – толком не помню.
Вышла я на Витебском вокзале. Тепло, солнце! Площадь, огромные дома, трамваи! Я - с небольшой сумкой и гитарой, всё в том же знаменитом марлевом сарафане, загорелая, смелая, сияющая! Знаю, что надо доехать до Балтийского вокзала на трамвае. Села в трамвай, заплатила три копейки. Попросила сказать, когда будет Балтийский вокзал. Оказалось, что это в другую сторону. Пришлось пересесть. Я удивилась, что снова надо платить, но денег с меня не взяли.
Я купила билет на поезд до Ораниенбаума, поехала, но опять надо было срочно выходить – это поезд сворачивал куда-то не туда… Наконец, прибыв в Ораниенбаум, я нашла пристань и села на пароход, который отходил в Кронштадт. Повсюду я вызывала особый интерес своим видом, гитарой через плечо. Была большая волна, очень качало, но я не уходила с палубы и чувствовала себя хорошо. Интересно было наблюдать, как волна то встаёт перед нами стеной, то проваливается под корабль.
В Кронштадте я нашла нужную улицу. Во дворе толпа ребятишек с любопытством наблюдали за моим появлением. И вот я дома – в коммунальной квартире, комната восемнадцать метров, два окна на улицу.
Мне рады, и удивлены, что я сумела самостоятельно добраться. А я уже тогда любила проявлять характер.
С первого сентября надо было ходить в школу. Меня записали во вторую смену, чтобы чередоваться с сестрой, которая работала с утра.
В школе я боялась, что ребята будут смеяться над моим акцентом. Я знала, что говорю не как все, а с белорусской спецификой. И потому молчала. Только «да и «нет». Я знала, как надо произнести слово, но не могла себя заставить. Русские слова, по-моему, звучат глупо и манерно: «говорят», «тряпка»… Гораздо лучше по-нашему: «говоруть», «трапка». Как ни странно, диктанты по русскому я писала почти без ошибок, лучше многих в классе, а говорить правильно не могла. Я была одной из лучших по математике – она ведь не зависит от языка. Примеры и задачи я решала легко. На одном из уроков меня вызвали к доске. Она была вся исписана, а вытереть её было нечем. Я смущённо переминалась с ноги на ногу.
- Ну что же, садись…- вздохнул учитель - Что случилось?
- А трапки-то нету! – со злостью сказала я. Все так и грохнули…
Дома я стала тренироваться говорить мягкие гласные после согласных. Так продолжалось месяца три-четыре. Я знала, что одну белорусскую девочку, которая имела неосторожность сказать «сэрцэ», так и стали звать – СЭРЦЭ. Даже забыли её настоящее имя. Я была осторожна в высказываниях, и избежала прозвища, старательно выговаривая трудные слова. Будучи нянькой у своего маленького племянника, я часто пропускала занятия в школе, и весной 1941 года закончила восьмой класс почти заочно.
Паша Соколова. Лето 2004. Белоостров.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://stihi.ru/2018/03/24/5850
Свидетельство о публикации №118032309625
и прихожу к выводу, что такую жизненную сагу в литературном исполнении нужно писать каждому. Это для потомков ОЧЕНЬ важно. Умница, что публикуешь. Спасибо!
Бобрякова Елена 25.03.2018 07:35 Заявить о нарушении
Ведь человек умирает, а история его жизни остаётся навсегда.
Особенно это важно дя детей, внуков, правнуков.
Спасибо тебе.
Таня Станчиц 25.03.2018 13:54 Заявить о нарушении