Чудаки

Летописец: Максим Супрунюк.

    Путевые заметки, весёлая история, приключения об одном зимнем походе.

    Сразу оговоримся. Ничего выдающегося не случилось. Просто нашлись чудаки, которым пришло в голову собрать залежавшиеся кукули с рюкзаками, соорудить из подручных средств некое подобие санок, найти общий язык с начальством, дабы оно разрешило отпустить на неделю времени, надеть лыжи и, наконец, отправится в путь.
       Фото: Перед стартом 15 апреля 1884 год.

                Идея.
 Кому она принадлежала - вспомнить, теперь, не удастся. Зимний туризм - вещь не простая, связанная с определённым риском для участников. Наверное, именно это и привлекает.
  До национального села Уэлькаль по прямой - девяносто. По береговой черте, немногим более выйдет. Но в неделю уложиться можно. Почему именно Уэлькаль? Наверное , потому, что в Конергино уже были. Узнав, что в апреле готовится прилёт бывших челюскинцев, и возглавляемая неугомонным Виктором Малышевым - прочь сомнения! Решено. Идём в Уэлькаль! Пробег единогласно посвящается 50-летию Челюскинской эпопеи.
 
                Подготовка.
   Если вам наскучило коротать вечера у телевизора, а после восьми часов сна вы чувствуете, что переспали, собирайтесь в поход. Вышеперечисленные блага снимет как рукой. С каждым днём, приближающим наш поход, спасть приходилось меньше. Рисовали карты, изучали маршрут. Оформлялась документация и испытывалась рация. Ожидалась телеграмма с «добром» на выход от Магаданского областного совета по туризму. Сушились сухари. Конструировались транспортные средства, оригинальнее одно другого. В пожарном порядке добывалась и приводилась в божественный вид туристическая амуниция.
   Составлялось меню, в котором учитывалось всё, вплоть до количества кусочков сахара, на каждого участника, закупались другие продукты.
   Подготовка шла полным ходом, и суток явно не хватало. Тем временем руководитель группы составлял список участников, распределял походные должности. Так и родился коллектив, которому предстояло доказать свою жизнестойкость.

                Попутного ветра.
    Группа. Поскольку от большинства знакомых и друзей вся эта затея получила оценку лишь, как несерьёзная, привожу полный список, чтобы опровергнуть это мнение.
  Малышев Виктор - руководитель группы. Бережной Николай - тренер, фотограф, радист. Ярцев- штурман. Тепаев Валерий - штурман, фотограф. Байрак Семён - фельдшер. Крупин Валерий - техник по ремонту снаряжения. Башинский Леонид - завхоз по питанию. Был даже и свой летописец - Супрунюк Максим. Как видите, вполне серьёзно, без шуток. Среди нас работники аэропорта и нефтебазы, геолог и гидролог. У нас настрой только на победу и творческий энтузиазм. Впереди - сотня с лишним километров. И судя по всему, мы идём!
 
              15 апреля. День первый.
    В два часа ночи накануне выхода художник Александр Спиридонов, борясь с зевотой, закончил выводить по брезенту странного сооружения белые буквы: «Эгвекинот - Уэлькаль.50-летию Челюскинской эпопеи».
   Напутственное слово руководителя группы. Последние рукопожатия, поцелую любимых, и мы впрягаемся в лямки: до свидания, Еквекитон!
   Далее дневниковые записи принимают драматический оттенок.
   13. 00 Первая неполадка. Сорвалась центральная лыжа из трёх прикреплённых к саням фельдшера. Стоп машина! Ремонт.
   13. 20 Складывается левая стойка на тех же санях. Надо сказать, фельдшер особенно не утруждал себя разработкой конструкции саней. За основу взята обычная...  раскладушка. На каждую стойку крепится лыжа. По этой причине, лыжи три вместо обычных двух.
   14.05 Начинаю понимать, что без обеда мы долго не протянем. Наша поклажа с каждым шагом становится тяжелее. Эйфория первых минут быстро проходит, и настроение резко меняется на прямо противоположное. В голову приходят правильные, но запоздалые мысли.
Например, что на лыжи последний раз я становился в 1976 году. Что нужно было хоть пару часов поспать перед стартом... Да...
   Вот и долгожданный обед. С трепетом открываем консервы в жестяных банках. Кто-то нетерпеливо пытается насадить на вилку заветную сардину.
   В ответ слышится характерный металлический звук... маленькие рыбки в масле превратились в кусочки льда... впрочем, это обстоятельство нас уже не смущает и через пять минут в банках не осталось ни крошки съестного. По кружке ещё горячего чая из термоса и снова в путь.
   Первый день заканчивается у мыса Каменного, недалеко от горы Думка. За спиной двадцать пять километров дневного пути. Наскоро приготовленный ужин. Чай, и спать, спать, спать... Занырнуть с головой в тёплый, меховой кукуль и отключится от реального мира на несколько часов.
   Тишина. С неба, во все глаза таращится, на невесть откуда появившееся палатки, круглая жёлтая луна. И удивительной внутренней подсветки лазурно - розовые грани ледяных торосов теряются за поворотом нашего завтрашнего пути. А под ногами скрипит снег. Спать. Всё.

                16 апреля. День второй.
  Если у жителей Чукотки существует праздник белого медведя, то этот день мы по праву могли бы назвать днём Белого медведя.
Серое небо подсыпает мелкий снежок. С трудом волочим ноги по глубокому снегу. Где-то
   в глубине сознания появляется подлая мыслишка, а правильно ли я сделал, когда согласился на это самоистязание?
Гора Чёрная, на которую мы держим курс, временами пропадает в тумане. Четвёртый час маячит на одном и том же месте. На след умки, пересекавший направление нашего движения, наткнулись в середине дня. Идущие впереди Семён и Валера Тепаев склонились над снегом - МЕДВЕДЬ! След впечатлял своим не слабым размером. Честно говоря, происхождение следов вызывало некоторые сомнения - уж не шутка ли? Но, убедившись, что на столь плотном снежном насте может « наследить» только туша имеющая вес не менее полутоны, сомнения исчезли.
- Сорок сантиметров!- склонившись с рулеткой над следом, восторженно объявил валера Крупин.
- Лежит себе, мишка под торосом, составляет меню на ужин... задумчиво протянул кто-то.
Шутку оценили только к вечеру, перед сном, когда в течении часа, на нашем пути встретили ещё пять, достаточно свежих тропинок, протоптанных хозяином белого безмолвия...
   А за два часа до ночного привала состоялась первая и, как оказалась последняя радиосвязь с экипажем вертолёта Ми -4.
Что на говори, а приятно услышать знакомый голос друга и соседа по общежитию Серёги Прокопенко. Три дня назад Сергей насильно всучил мне свой тёплый свитер. И вот теперь мы говорим с ним, пролетающим, где-то в облаках над нами.
- «Двадцать два восемьдесят четыре, как слышите меня? Приём».
«Передайте на базу: в группе порядок, ночуем на траверсе горы Чёрная».
- «Вас понял. Обязательно передадим. Попутного ветра. Удачи!» пожелал на прощание Сергей.
- «Из Уэлькаля, на встречу с вами, вышла собачья упряжка. Будет ждать вас в районе Мамчергыргына»- это включается в разговор командир вертолёта, председатель совета молодых специалистов аэропорта Эдуард Павлович Новицкий.
Новость нас порадовала и даже вдохновила: кто-то ведь помнит о нас! Заботится.
   Да. Приятно, было бы ехать на собачках...
- «Спасибо за информацию. Конец связи».
- «Конец связи». Звук работающего вертолёта растворился и исчез за дальними сопками.
   Палатки установлены на ночлег, и пока дежурные топят снег для чая и готовят ужин, самые бдительные из нас, созывают коллектив на общий сбор по неожиданно возникшему вопросу: обеспечение безопасности, защита от беломедвежьего нашествия.
Наиболее эмоциональные и впечатлительные товарищи, озабоченные надвигающимися сумерками предстоящей ночи, обратили обратили свой наболевший вопрос к авторитету Семёна  Семёновича.
   «В случае появления медведя - стреляйте из ракетницы. Вверх». Даёт естественный совет Семён.
   Вопрос: - «А если медведь продолжит приближаться?» . «Стреляйте в сторону медведя»
   Второй вопрос: - «А если медведь всё равно продолжает приближаться?»
«Тогда, стреляйте в самого медведя!» - судя смешинке в голосе и хитрому выражению лица инструктора, обсуждаемая тема стала его забавлять.
  Третий вопрос: - «А если медведь всё равно... идёт...»
  «Тогда, подползайте медведю под задние лапы, и острым ножом вспарывайте ему брюхо...»
   Семён,  не моргнув и глазом, уверенным движением, рубанул ладонью воздух    «Вот так!» показал он, как будто каждую ночь только и делал, что вспарывал животы белым медведям...
    Обеспокоенные медвежьими страхами недоверчиво, но с уважением слушали инструктора.
     После ужина, нисколько не обременённой медвежьей угрозой, Семён Семёнович нырнул под клапан палатки, мгновенно забывшись в крепком безмятежном сне мягкого, тёплого кукуля из оленей шкуры.
    Дневная усталость и плотный ужин оказали воздействие и на остальных членов группы. В ночной медвежий патруль вызвались двое добровольцев: я и новенький в нашей группе Крупин Валера. Было очевидно, что мы, больше всех переживали за безопасность группы, и дорожили здоровьем и жизнями своих товарищей. Итак, теплее укутавшись в меховую одежду, в 23.00, мы заступили на вахту. Наступила ночь.
   Покурили. Через час выпили по кружке чая. Уселись на брошенную на сани оленью шкуру. Чтобы не уснуть, лениво переговариваемся, обсуждая «больную» тему. А вопрос на повестке дня один - повадки белых медведей и других хищников. Наши знания в этой области сводились к небылицам, да байкам рассказанным неизвестно кем и когда. Знакомый чукча оленевод, например рассказывал мне,  что медведя можно отпугнуть верёвкой, щекоча его по животу и под мышками.
   Правда нужной верёвки у нас, нас с собой, как назло не оказалось.
- «Тихо...» тревожный голос, подняв руку в знаке «внимание» и обернувшись через плечо,  проговорил Валерка. Со стороны лагеря, откуда мы менее всего ожидали опасности, доносились непонятные нашему слуху звуки. Для пущей остроты слуха, Валерка снял шапку, и мы осторожными шагами пошли к палаткам.
Рычащие, хлопающие, клокочущие звуки то затихали, то нарастали, усиливались вновь.
   Что за ерунда? Звуки доносятся из-за палаток. Маскируясь и прячась за гружёнными санями, воткнутыми в снег лыжами, подкрадываемся к тёмному брезенту палатки... Ну да! Источник непонятных звуков где-то рядом... Через секунду смотрим, друг на друга и на лицах обоих появляются улыбки. Вот, чёрт! Это же обычный, натуральный храп! Эх, Семён Семёнович!
Возвращаемся на исходную позицию. За кружкой чая и термоса весело обсуждаем происшедший ляпсус. Есть повод для утреннего веселья!
Ну, что там впереди.
    Тусклая луна полностью исчезла в затянувшихся разрывах облаков.
Со стороны моря потянуло обрывки плотного тумана. Нависшая темнота ночи превратилась в кромешную непроглядную, чёрную тьму.
Сейчас трудно вспомнить, о чём рассуждали бдительные стражи, когда из тумана, в метрах в ста от лагеря, неуклюже, как- то боком, вывалился косолапый зверь.
- Вале... Валера! Смотри... Медведь! Заорал я, тыча пальцем в расплывчатое, серое пятно, движущее в темноте.
   Через мгновение, ощетинившись в сторону предполагаемого противника, мы заняли оборонительную позицию. Забыв про инструктаж, я вытащил из кармана пистолет и стал целится в сторону надвигающейся из темноты опасности. Валера, выглядывал из-за моей спины в ожидании выстрела, который вот- вот должен осветить ночное пространство и страшного зверя перед нами.
Жму на курок. Щёлк... Что за чёрт... Выстрел не последовал. Опять взвожу. Щёлк, щёлк... Нет выстрела. Неужели смазка замёрзла? Щёлк, щёлк... Медведь, кажется, остановился. Решил обождать, что ли? Щёлк, щёлк, щёлк...
- «Может, пистолет не заряжен?»- предположил Валера.
- «Да ну... Не может быть!»
   Всё же переламываю ствол пистолета - пусто. Однако...
Хороша охрана, нечего сказать! Пока, возился с перезарядкой, суматоха несколько улеглась. Так, где этот хищник озверевший?
- «Где мой медведь?» воспроизвёл в слух мой вопрос напарник.
Мы внимательно всматриваемся в туман, и ничего не видим кроме чёрных силуэтов заснеженных торосов... Нет медведя. А был ли он вообще?
Кажется, его и не было никогда. Померещилось. Вот уж точно «у страха глаза велики!»

                17 апреля. День третий.

   После пробуждения. Самая тяжёлая и неприятная процедура - натягивать на ноги задубевшую на морозе обувь. И напрасно вы будете стучать по ней топором, безуспешно пытаясь размягчить заледеневшую за ночь обувь. Её кожа, приобрела прочность стали. Если и отойдут ботинки, отогревшись на солнце, то случится это лишь к середине дня. А пока придётся попотеть в жарких валенках.
Съедаем по миске смеси, приготовленной утренним дежурным. Из чего приготовлена непонятная смесь понять не возможно. На справедливый вопрос повару - «пиммекан» многозначительно отвечает Витя. «Обычная еда в рационе полярных путешественников...». Пиммекан доедаем и выходим на дневной маршрут.
До лагуны в устье реки Мамчергыргын, куда держим путь, тридцать пять километров. Вязнут ноги в глубоком снегу. Идём со скоростью не более двух километров в час. Скорость далеко не курьерская.
Гора Чёрная, дразнившая нас весь предыдущий день своей недоступностью, теперь справа как и вчера, но с места не сдвигается. Вроде, как и не идём вовсе. Обидно!
    От обиды, совершенствуем способ передвижения. Идём без лыж, пешком по глубокому снегу, на руках у нас лыжные палки. Вроде бы помогает.
Вспоминаю, что наш поход вообще то называется лыжным пробегом, и мне становится смешно: в валенках, но с лыжными палками... Пробег!
После обеда, к нашему отряду присоединился полярный воробей - пёстрая пуночка. Стало веселее. Живая душа! Почирикала рядом с нами, попрыгала, и упорхнула по своим птичьим делам.
    Наученные опытом предыдущих стоянок, банки с сайрой, перед употреблением разогреваем в горячей воде в котелке на примусе. Руководитель, высказывает серьёзные беспокойства по поводу быстрого исчезновения запасов карамели: «Мужики, хорош конфеты жрать! Весь пакет съели...» возмущённо разоряется любитель сладкого. А что делать, если организм требует?
К вечеру, Малышев предлагает стать на лыжи. Засомневались, а потянем ноги? Потянули. Даже скорость хода увеличилась. И совсем поднялось настроение, когда увидели на снегу надпись впереди идущего штурмана: «До Мамчергыргына - 10км» с тремя восклицательными знаками.
Солнце уже висело над горизонтом, когда впереди на фоне белой пелены снежного поля, показался домик. Дошли! Карабкаемся с надеждой на последний пригорок, и вдруг... так манящий к себе домик превращается в обычный, деревянный ящик... сквозь щели которого, словно усмехаясь над нами, пробиваются лучи солнца.
   Штурман сосредоточился над картой и после манипуляций с компасом обречённо изрёк: «Братцы, ещё двенадцать километров!». Нелёгкое, разочаровывающее известие. После обсуждения ситуации, превосходящее большинство принимает решение ставить палатки.
  Великая вещь - костёр! Можно отогреть руки и высушить злосчастные ботинки. Слава богу, с дровами полный порядок. Выброшенных морем на берег брёвен, досок, плавника хватило бы на всю оставшуюся зиму! Над костром, распятые на лыжных палках, курятся дымком прошедшего дня тельняшки, свитера. Смёрзшаяся шерстяная перчатка, надетая на лыжную палку, скрюченным перстом назидательно указывает в сторону заветного Мамчергыргына.

           18 апреля. День четвёртый.

   Как хорошо иметь свой дом! Даже такой ветхий, прокопчённый изнутри дымом, продутый снаружи всеми ветрами. Пусть не особенно тёплый, с тонкими стенами и двумя тусклыми, полу засыпанными снегом окнами.
   На рыбацкий, летний балок, вышли в середине дня. Печка. Стол. На столе зачитанные книжки. Соль, крупа на полке. Широкие нары - благодать! Что ещё надо?
   Откапали снег . Нарубили дров, натопили печь и устроили выходной! Почти целый день отдыха! Имеем полное моральное право: на улице пурга, а по графику сегодня отдыхаем. Отдыхаем, заметим, культурно, среди старых газет и бумажных «Крокодилов». Тут же обнаружена тематическая книга о героях челюскинцах! Читаем вслух. Согреваемся праздничным обедом: замороженным, сваренным ещё дома, супом и приготовленной, по той же технологии жаренной картошкой.
   Мамчергыргын. Где-то здесь на запад от лагуны лежат наши лётчики, перегонявшие авиационную технику в годы войны. Разыскали самолёт и выяснили фамилии погибших пилотов красные следопыты Эгвекинотской средней школы под руководством энтузиаста краеведения
Г. Н. Капленкова. Но зимой, под снегом самолёт не найти. Значит , вернёмся летом. Обязательно. Так решил совет молодых специалистов аэропорта «Залив Креста».
              Встреча в пути.
           19 апреля. День пятый.

   Следы диких зверей... Росомаха. Песец. А эти? Человеческие! Никогда бы не подумал, сто буду удивлён обыкновенному человеческому следу... Идти тяжело. Наст неважный. Рельеф - того хуже. Волокуша стонет, скрежещет и визжит за спиной, будто ей тяжелее всех. Но, только завидели вдалеке домик - будто крылья выросли. А когда ещё дым из трубы показался, что-то глубоко в груди дрогнуло.
   Это дом - настоящий! С печкой и трубой. Тёплый. И с хозяином. Как положено. Алексей Фёдорович Кергитагин - охотник. Промышляет песцов. Летом добывает морзверя. Хозяин угощает нас строганиной из мороженной рыбы. Не спеша, рассказывает. «В четыре часа я проснулся. Всё в бинокль смотрел, смотрел. Никого не видно. А потом увидел. Обрадовался! По рации в Уэлькаль передал. Там уже ждут вас». У домика - упряжка, семь собачек. Та самая, о которой нам сообщили вертолётчики. Собаки устроились на снегу. Под каждой протаявшая лунка. Восьмая - ещё щенок, но уже окрепший в кости - бегает вокруг хозяина. «Турень, турень...» - ласково зовёт его Алексей Фёдорович.
«Дядя Лёня, а как перевести имя Турень?» спрашивает летописец. «Что? Турень... - дурак, просто». Охотник смеётся. Мы вместе с ним. Понятный «перевод».
   «А Турень потому, что вечно постромки путает. К матери своей постоянно лезет. Она в упряжке, тут же. Но работать - любит!» с гордостью заключает охотник. Посидели. Согрелись чайком. Пора и честь знать. На нартах ехать отказываемся принципиально, а вот часть груза, грузим на нарты с радостью. Оставшиеся десять километров идём налегке. Настроение бодрое. То ли после сладкого чая в тёплом доме, то ли зная, что ждут нас в эту ночь не надоевшие порядком кукули, а обычные одеяла в тёплых кроватях. Да и санный след не бетонная дорога конечно, но и не снежная целина.
    Справа - противоположный заснеженный берег лагуны Аноугытхын. Слева - живописные, ледяные торосы - хоть акварелью пиши!
    Вот и дом. Не пятиэтажная «Арктика», конечно, но на пятый день нашего скитания кажется он нам, воплощением всех удобств цивилизации. Чудо, а не дом. В сенях - стопкой дров - добрые, с полметра, замороженные налимы. Даже умывальник за печкой - ничего, что из консервной банки! Мыло, тюбик зубной пасты. От этих атрибутов уже отвыкли, дичаем потихоньку.
Крепкий чай. Алексей, рассказывает охотничьи, были. Молчим. Трещат дровишки. Поскуливая, укладываются на ночлег собаки. Много ли нужно человеку для полного счастья?

       20 апреля. День шестой. И последний.

    Что за утро! Розовый снег, безмятежное по-весеннему голубое небо. Собаки, уютно свернулись пушистыми клубками. Пока спят. Пакуемся. Эта процедура с каждым днём занимает меньше времени. Приобретаем, стало быть, навыки походные. Алексей готовит нарты: «Сзади поеду за вами. Собачки плохо бегут утром». Трогаемся, вдохновлённые солнечным утром и тем, что до Уэлькаля теперь рукой подать - всего двенадцать километров. Это по карте. Проводник утверждает, что и того меньше.
    Подъём - спуск, подъём - спуск. Сопки вдоль побережья невысокие, но частые - вплотную к друг к дружке. Часа через два с небольшим появляется тёмная нитка на белом горизонте - Уэлькаль!
Последняя.
   Тут собачки наши рванули так, что мы их только и видели! Дом учуяли! Дорога домой всегда короче!
   Ровно в 12.00 кто из нас был ещё в состоянии кричать, кричали «ура» на окраине села Уэлькаль, среди огромного множества ржавых бочек из-под ГСМ. Всё. Дошли! Приятно принимать первые поздравления. Хотя, с чем, собственно поздравлять?
   Местным жителям помнится случай, когда кто-то из сельчан, поссорившись с женой, преодолел тот же путь за три дня... Да ещё и летом!
   «Ну, рассказывайте!» - жестом приглашает в кабинет, председатель сельского совета. Тельман Шамилович Тохтиер, встретил нас гостеприимно, будто дело происходило не на Чукотке, а в его родной Осетии. Наш рассказ занял времени немного. Вот, пришли, вроде. Мы и сами ещё не верили в счастливое завершение. Окончательно поверили, только когда  увидели себя в зеркало: тёмно - синие - красные носы и недельной выдержки щетина отразились в нём реальностью свершившегося. Красавчики!
   Доложили по телефону (как положено) в аэропорт. Все живы, здоровы. Дружно посетили сельскую столовую, где умяли по двойной порции, как первого, так и второго и третьего. После нашего визита, обеда самим уэлькальцам, врядли хватило.
   А через два часа, на доске афиши у здания сельского клуба, пестрело объявление: « Всем, Всем, Всем! Сегодня в 19.00 состоится встреча с участниками лыжного пробега Эгвекитон - Уэлькаль, посвящённого 50-летию Челюскинской эпопеи. В программе: рассказ о героях челюскинцах, рассказ об экспедиции по поиску пропавшего самолёта С. Леваневского, небольшой концерт художественной самодеятельности».
   Почему-то именно «концерт» привлёк внимание сельчан. До конца дня мы только слышали на улице: «на концерт идёшь вечером ?»
   Виктор М., наш руководитель, даже стал косо поглядывать на летописца, собственноручно по своей инициативе написавшего многообещающее объявление.
А нам было не до концерта. В тему, кто то вспомнил героя «Двенадцати стульев» Остапа Бендера, проводившего сеанс одновременный сеанс шахматной игры в Малых Васюках: «Ох, побьют, нас братцы». И вздохнул: «Тот хоть на лодке уплыл от преследователей, а нам, что, снова на лыжах топать...» Но бить нас не стали. Всё обошлось.
   В клубном зале - аншлаг. Больше половины - интернатовская ребятня. Взрослые, и дети с интересом слушали рассказ Виктора Малышева о героях с ледохода «Челюскин», Семёна Байрака и Сергея Ярцева о летней экспедиции по поиску самолёта Н-209 Сигизмунда Леваневского в районе Колючинской губы. «Красиво как!» - ахали зрители в первом ряду, рассматривая слайды о путешествиях. И кто знает, возможно, и останется в в памяти у этих ребят вечер нашей встречи. И будет меньше среди них равнодушия к именам героев, истории своей страны, о чём и говорилось в выступлениях гостей. И родится в их молодых сердцах гордость за свою родную, чукотскую землю.
На следующий день мы улетели на Ми-4 с бортовым номером 02284 в аэропорт «Залив Креста». За стеклом иллюминатора в обратной последовательности с многократным ускорением раскручивался пройденный нами маршрут. Сто двадцать километров белой пустыни всего за тридцать минут. Итоги подводить не хотелось. Всё у нас ещё впереди!

Чукотка,                Летописец: М.Супрунюк.
п. Эгвекитон.
май 1984 год.
Из архива
Н. Бережного.