Без названия

Без названия

Роман в стихах

Автор: Николай Тэ


Предисловие

Поэму с дяди начинать
Была традиция когда-то,
Позвольте мне её прервать
Из уважения и такта –
Нарочно сходству не даю
Сличать былые и мою...
Десять лет роман искался
В лучшей форме для себя,
Год от года собирался
Сочиниться, но всё зря.
Я сам чинил себе преграды,
Их не пытаясь одолеть,
Уж до кладбищенской ограды
Нетрудно было дотерпеть.
Но я решился, крепкой думой
Из плена лености удрав,
Что напишу роман безумный,
Литературный фонд поправ.
Оставлю домыслы лихие
На растерзанье воронью,
А мысли свойские, простые
Я вам, друзья мои, дарю.
Веленьем редкого безделья
Влекусь на подвиги свои –
Пишу сие произведенье
Из раза в раз по две строки.
И, завершая предисловие,
Позвольте вас я приглашу
В роман, где лёгкое приволье,
О чём я мыслю, чем дышу.


Глава 1

I

От тёти было извещенье
Принесено в постель в обед.
Являясь мамой по крещенью,
Спустя молчанья восемь лет
Она о встрече говорила.
Рука неровно выводила
Посланье крестнику, видать,
И руки начали сдавать.
Письмо перечитал, зевая.
Всё содержанье опущу,
О главном только сообщу:
Отца племянника прощая,
Обиды родственные все
Хотела бы предать земле.


II

Письмо оставлено в покое.
С себя стряхнув остатки сна,
Начал обдумывать в покоях,
О чём беседовать она
Желала бы при встрече лично.
«Ах, эта старость! Необычно
Они хотят преподнести,
Что так обыденно. Прости,
Я не готов в столь ранний час
Души выслушивать истомы!
С тобою мало мы знакомы,
От скуки только б я рассказ,
Возможно, выслушать хотел.
Пора вставать для уймы дел!»

III

Хозяин жизни легкокрылой,
В судьбе не ведая преград,
Влекомый праздностью унылой,
С утра до ночи маскарад,
Всегда нарядная одежда.
В лице – твердейшая надежда
Блеснуть сейчас, как никогда,
Как будто не было вчера.
Таким являлся Алексей.
Он не приверженец морали –
Его тому не обучали.
В делах всегда лился елей,
И с самых маленьких годов
К богатству лёгкому готов.

IV

Его отец, магнат лукавый,
Доходным промыслом владея,
Всегда был щедр на забавы
Для малой детки – Алексея.
Ни в чём отказа тот не видел,
А если словом кто обидел –
Пеняли страшно на себя,
В слезах прощения моля.
Ребёнок был один в семье,
И в том отца его заслуга:
Делить наследство – это мука,
Решеньем было (как себе)
Оставить деньги и владенья
Лишь одному на управленье.

V

Алексей со всей роднёй
Жил в столице златоглавой,
Где вздымались над рекой
Небоскрёбы величаво.
Да, Москва преобразилась!
Во сне как будто бы приснилось –
Дома не выше колоколен,
Бег лошадей легок и волен,
На площадях же суета
Знакомых, пришлых и родных,
Приятный гомон мостовых
И жизни чуждой простота…
Да, Москва теперь другая,
По-современному блистает.

VI

Жил Алексей как все, в квартире.
К деревни страсти не питая,
Ютится люд в бетонном мире,
Чтобы, хлопот иных не зная,
Себя стенами оградить
И сыто-пьяно-сладко жить.
Теперь хочу все тайны разом
Я приоткрыть одним рассказом.
Глава семейства: Пружаков
Олег Евгеньевич – магнат;
Во власти состоит, богат
И в сорок семь почти здоров.
Имеет малую причуду –
Спорткары собирает всюду.

VII

Его жена, модель Светлана,
С обложки глянцевой сошла
И красотою без изъяна
Олега запросто взяла.
Науки Свете не давались,
Зато мальчишки даже дрались
За ней портфель её нести.
Закон полезный соблюсти
Ей помогла её же мать.
– Весь мир красою дорожит, –
Ей мамин голос говорит, –
Вниманьем нужно обделять,
Кого не выгодно прельщать,
А выгод лучших обождать.

VIII

До двадцати ждала Светлана,
Олега встретила, и вскорь
На пышной свадьбе утром рано
Лился за «Горько!» алкоголь.
Три дня на славу пировали,
Подаркам счёту не давали,
Веселье звёзд из «шоубиза»,
Гламурна с шиком антреприза.
По приглашенью гости были
Артисты разные. Кобзон
Исполнил что-то в микрофон.
И все в довольстве ели-пили.
Блистал бомонд России всей
Помпезно с паперти страстей.

IX

И через год у Пружакова
Сын желанный народился.
По случаю собрались снова.
«Абрау-Дюрсо» рекою лился.
«На-На», «Тату»… Киркоров даже
Сорвал гастроли и вояжи,
Чтобы явиться пред четой
С новейшей песней «Будь со мной».
И опять безумство шика
Воцарилось до рассвета.
В высшем свете есть примета:
Если празднество велико,
То затмить оно обяжет
Всё, что прежде было даже.

X

После праздника без малой
Пронеслось уж двадцать лет.
Пружаков седой, усталый
Важно едет в кабинет:
Совещания вне плана,
Лист отчёта от Аслана,
Мягкий выговор Наташе,
Потому что Светы краше...
Дел скопилось до полудня.
Олег Евгеньевич спешит,
Сирена иногда звучит.
Его водитель Игорь Студня,
Чтобы дорогою развлечь,
О новостях заводит речь.

XI

«Олег Евгеньевич, слыхали?
Витька (бывший сослуживый)
С Толей-Сивым рассказали.
Конкурент ваш нерадивый
Фирма «НефтьиГазИнвест»,
Что добычей с ваших мест
Не желали поделиться –
Безобразные их лица
Обнаружили на крыше
Дома на Большой Сенной.
Все с пробитой головой –
Дырки чуть затылка выше…
Видно было, что пытали.
Вы про это не слыхали?»

XII

«Нет, голубчик, не слыхал.
Сплетни это, вздор хмельной!
Ты б сирену выключал –
Что-то странно с головой…
Выпить надо б аспирина…
Ты смотри, опять машина
Та же самая за нами
Уплелась. Мы что, хвостами
Обросли за этот год?
Иль привиделось мне что-ли?
Игорёк, за нами боле
Никто не едет?!..» Поворот
Резкий с улицы Тверской…
«Чёрт мерещится за мной!»

XIII

Олег Евгеньевич явился,
Все двери отворил Аслан,
На кресло мягко усадился
И принялся за скучный план.
От Пружакова удалимся,
До сына их переместимся.
Порою «барином» охранник
Звал Алексея, ведь избранник
Он был и Януса, и Локи:
Себялюбивый лицемер,
Дурного общества пример,
Судья своих желаний строгий
И мастер жизни в своём роде,
Но одинокий по природе.

XIV

Во все людские времена
Нуждались ценности в охране:
Сума и полная казна,
И тело царское в кафтане –
Что дорого и тем желанно
Тому, кто алчет постоянно,
И в миг удачный уж готов
Послать убийц или воров.
Затем охрана появилась,
Чтобы богатства уберечь –
На пистолет сменился меч,
И свора Каина приструнилась.
Алексей «владел» таким:
Охранник звался Серафим.
 

XV

Серафим как тень явился
Швейцарской точностью часов,
На лифте поднялся, спустился,
И с Алексеем был таков.
Сопроводил до «Мерседеса»,
Хозяина назад на кресло
Устроил, дверь открыл свою
И сел извозчиком к рулю.
В досужий клуб изволил барин
Умчатся из квартиры вон.
Забыть письмо хотел бы он
В объятьях, коим благодарен,
И девам, что, лаская нрав,
Ум растлевают для забав.

XVI

Дорога выдалась прямая
И очень тихая при том:
О чём-то личном размышляя,
Молчали каждый о своём,
Лишь по приезду в клуб NN
Словами выдался обмен.
«Олегович, вы здесь надолго?»
«Покуролешу я немного,
От дум ненастных отвлекусь.
Часа на два, на три, наверно...»
«Я заберу вас непременно.
Уйду по делу и вернусь».
Вертепу барина вручил,
А сам по нуждам укатил.

XVII

Алексей без Серафима
Себя неважно ощущал:
Тот словно ангел с кинофильма
К нему являлся, исчезал…
А с ним он чувствовал себя
Всегда с защитой от меча
И от любого покушенья.
Но здесь спокойно. Наслажденья
Даёт счастливчикам избранным
Сей клуб, закрытый от людей,
Кто не достоин их страстей,
Что в Книге Книг были названы
Грехом и падшею душой.
Но мне ли быть тому судьёй.

XVIII

Серафим напрасно мчался.
Судьбы не зная наперёд,
Последний раз вчера общался:
Не чая, что с утра умрёт,
В больнице матушка скончалась.
Одна в палате и осталась,
Когда вбежала медсестра,
За нею следом доктора.
Спасти отчаянно желали,
Но тщетно. Старости совсем
Уже не выправить ничем.
Минут пятнадцать врачевали,
Но ровно в семь часов они
Смерть констатировать смогли.

XIX

Смерть – начало предвещает,
Возможно, жизни молодой,
Её душа легко встречает,
Но тело мается порой.
С утратой тяжко примириться,
Когда с родными распроститься
Приходится в час роковой:
Боль и страданья, слёзы, вой…
Любой становится невеждой
Не принимая сей урок:
За мраком смерти огонёк
Томится новою надеждой,
И ждёт бессмертная душа,
Когда на Землю приглашат.

XX

Серафим, себе не веря,
Лицо слезами оросил.
Не видя свет, сшибая двери,
Свой путь до лестницы влачил,
Чтоб там, предвидя усиленье
Слезоточивого свершенья,
Себя от глаз чужих укрыть
И чувство новое прожить.
Прохожий некий повстречался.
Из любопытства нужно знать:
«О ком рыдаешь?!» «Моя мать...
Я с нею давеча общался
По телефону в вечеру,
А смерть её взяла к утру...»

XXI

Минуту Серафим рыдал.
Прохожих боле не встречалось.
Припомнил – маме обещал
Беречь её седую старость.
Мелькала жизнь перед глазами:
Жалела добрыми руками,
Читала сказки перед сном,
Гостями полнился их дом.
Забавы, мамина улыбка…
Года минувшие волной
Накрыли прямо с головой,
Неуловимо, сильно, зыбко.
До прошлых лет не прикоснуться
Но можно в след им оглянуться.

XXII

Ни похорон, ни томной речи.
Мать Серафиму завещала,
Чтобы предать огню из печи
То тело, что душа избрала
Лишь на мгновение вселиться,
А после к Дому возвратиться.
Покорный матери наказу,
Исполнил волю, но не сразу –
Он всё ж священника привёл.
Хоть церкви нашей не под стать
Сожженью тело предавать,
Но что-то батюшка прочёл,
Двенадцать раз перекрестился,
В поклоне молча удалился.

XXIII

Телохранитель Алексея
Вернуться вовремя успел:
Как раз Вероника и Дрэя
Предзавершали танцы тел.
Устав однообразье видеть,
Успел он их возненавидеть,
Пресытившись вином и лаской.
Мир этот перестал быть сказкой,
И начал вновь припоминать
Письмо от тётки заказное.
«Вообще, мне дело-то какое
До этих тёть и всяких дядь?
Я не желаю видеть всех!
За мной, пошли, свистать наверх!»

XXIV

Пренеприятная работа
Порой хозяином даётся:
От алкоголя часто рвота
На креслах задних остаётся.
Но делать нечего, он барин,
Зато на премии не жаден!
«Сегодня я чуть перебрал, –
Алексей едва шептал. –
А всё послание от тёти!
И знать забыл я про неё,
За мной хвостом письмо её:
Привет, простите, как живёте?
Чтоб черти старую побрали!»
А черти рады, всё слыхали...

XXV

Свои прибавлю рассужденья
Про ангелов и про чертей.
С момента мира сотворенья
Они витают средь людей,
Ведя незримый вечный бой
За то, что прозвано душой,
И кто прочнее завладел,
Тот и становится у дел.
Порою битва внеземная,
Решит, злодей или герой,
Но главный выбор за тобой –
Наместник ада или рая:
Каких мы сил напризовём,
Так мыслим, чувствуем, живём.

XXVI

Домой доставлен, приведён,
Костюм и туфли не снимая,
В подушки нежно погружён
Отступник заповедей рая.
Пластом недвижно возлежит
И речь несвязную твердит:
«Отстаньте, прочь, подите прочь...
Машина, клуб, разврата дочь...
Покиньте станцию мою...»
Сон Алексеем завладел,
И разум делал что хотел,
Вертел сознанием вовсю,
Предвидя грёзы и былое.
Во сне привиделось такое.

XXVII

Сон Алексея

К Морфею наш герой попал.
Из ниоткуда появлялся
И будто дымкой растворялся
Лиц неизвестных карнавал.
Сперва водитель обратился
В седого с рясою попа,
Его подвёз, перекрестился,
И с чёрной «Ладою» пропал.
Затем полночный клуб увидел…
Такого точно не предвидел
И в страшном сне не ожидал:
У врат монастыря стоял.

Смущенье вскоре поборов,
Шагнул. Поддались ворота.
Вошёл во двор – и красота!
Ночной рассеялся покров,
Среди неоновых огней
Пестрели вывески повсюду.
«Мой клуб, сюда приехал, ей!
Не ожидал, свершиться чуду
За стенами монастыря!
Сюда отец привёз не зря».
Поднялся скоро на крыльцо
И дверь поддёрнул за кольцо.

Дверная глыба приоткрылась,
Проём достаточный, вошёл.
И шёпот слышится: «Пришёл!..»
Из полутьмы к нему явилась
Лицом приятная особа,
Поближе смело подошла,
Они переглянулись оба,
Рукою за руку взяла
И повела по коридору.
Всё шли и шли. Предстали взору
В сиянье пламенных свечей
Картины, росписи дверей...

...Убранство пола, потолка.
От канделябров и с багет
Вился дух старинных лет.
Влекла прелестницы рука
И привела в огромный зал
С колоннами по сторонам.
Вот со стола взяла бокал
И поднесла к его губам:
«Испейте, сударь долгожданный,
Вы гость известный и желанный.
Пока вы здесь – мы все рабыни,
Покорны вашей благостыне.

Любое ваше изволенье
Исполним или ж утолим –
Желанья, похоти, интим,
Услуга всякого хотенья
Преподнесётся, словно дар,
Искусной жрицею любви.
Не устоять от ласки чар.
Услады льются до зори.
Когда в окошко просочится
Луч солнца, тотчас растворится
Блаженной ночи пелена:
Вы пробудитесь ото сна».

Ещё глоток испил из чаши
(А был сперва в руке бокал),
Уже заочно предвкушал
Уединение с Милашей
Или Рузанной, или с ней,
Что речи сладко говорила
И в блеске тысячей свечей
Острей желанья возбудила.
Глотком коротким осушил
До капли кубок и решил:
«Умру, но буду здесь, доколе
Не воплотятся мои воли!»

«Да будет так!» – шепнула нежно,
Как будто мысли предузнала.
Спокойно вывела из зала,
До ложа довела прилежно,
За руку снова прихватив.
Одёрнув алый балдахин
Промолвила: «Ты похотлив.
Нас легион, а ты – один,
И пусть свершится в эту ночь.
Призвать саму Разврата дочь!»
С последней фразой громогласной
Исчезла, словно дух прекрасный.

Закрылась дверь, вонзённый ключ
Отмерил трижды обороты.
Метнулся было, но вороты
Дубовые затворены. И яркий луч
Блеснул с угла на силуэт,
Откуда пришлое созданье
Из тьмы явилося на свет.
Для воплощения желанья
Богиня страсти и разврата
Эльвира призвалась из ада.
Вспыхли свечи на стенах,
И заморозил душу страх.

Пред ним возникло существо:
Телом с женщиною схоже,
Но вместо человечьей кожи
С гадюкой сродни естество.
А вместо пальцев на руках
Хвостов змеиные отростки,
На шеи бусы в черепах,
Глаза – две жёлтые полоски,
И каждый волос как живой
То вверх, то вниз вился волной.
Герой наш в жизни всё видал,
Но этот образ испугал.

Пытался было закричать,
Однако боль сдавила грудь.
Хотелось в сторону шагнуть –
Не смог ногами управлять.
Всё онемело, свежий яд
Проник с укусом незаметно.
Не в силах посмотреть назад:
Кишело змей за ним несметно.
Лицом упал на гнид ползучих,
Блестящих, скользких и живучих,
И повлекли его они
На ложе роковой любви.

Беззащитный, словно труп,
Алексей молил прощения
За былые согрешения –
Только неподвижность губ:
Ни единого звучания,
Слова не произнести.
Глаз открытое отчаяние
Точит слёзное «прости».
Змеи славно постарались,
На ложе водрузив, умчались.
Эльвира зашипела: «Мой,
Последний с падшею душой!»

Глазами истово сверкнула –
И в миг помощников не стало.
Кувшин подняла с пьедестала
И на невольника плеснула.
В томной ночи  взвился крик
От кислоты, на грудь попавшей:
До сердца самого проник
Раствор неведомый, шипящий.
Отверзлась мученика грудь,
Где сердце алое ничуть
Не повредилось ритуалом:
Оно объектом жажды стало.

Над ним чудовище склонилось.
Эльвира щупальца свила,
Слюна по скулам потекла…
От ужаса сильней забилось
Сердечко в пологе груди.
Но вдруг слегка пошевелился –
Мелькнула мысль: схвати, схвати!
Тогда он в щупальце вцепился,
Да так, что брызнул ада сок.
Она попятилась – и вскок
Обидчику на грудь напала
И сердце свежее достала.

Он простонал на ложе: «Не-е-е-т»,
И губы бледные сомкнулись.
Глаза Эльвиры распахнулись:
Добыче рада. Лунный свет
До трупа хладного коснулся
И в пепел обратил его…
Тут Алексей в поту проснулся,
Не понимая ничего.
Ощупал грудь свою – цела!
Со лба струёй вода текла.
По кругу спальню оглядел:
«Вот это сон я поглядел...»

И сделал мысленно заметку:
«Пора б себя угомонить,
Нельзя настолько много пить!
Забуду Вику и брюнетку,
И Дрэю с рыжею косой,
Оставлю слабости души…
О чём я это?! Что со мной?!
Кто мысли странные внушил?!
Я сам не свой, болею что ли?
Я человек свободной воли!
Я господин, и что хочу,
Любой каприз заполучу!»

Но только он подвёл черту,
Свои законы утверждая,
Как, шумно стены расшибая,
Промчался паровоз: «Ту-ту...»
Опешил Алексей сначала,
Затем он следом побежал –
И оказался у вокзала.
Один на станции стоял.
В округе тишь и никого.
Не понимая ничего,
Увидел от себя левей
Старуху с палкой. «Ты, эй-эй,

Только что здесь не видала
Поезд или паровоз?
Половину спальни снёс!
Я за ним, глядь – у вокзала.
Махину обогнать не смог...»
«Стара я стала, плохо слышу,
Поближе подойди, сынок.
Я скорую беду предвижу.
Иди ко мне, иди, не бойся!
За паровоз не беспокойся:
Он скорый и умчал давно,
Поспеть за ним не мудрено».

«Не хворая ли головой?»
Алексей подходит: «Здрасти!
Что ещё мне за напасти
Уготовлены судьбой?»
«Подойди, шепну на ушко».
Ближе подошёл к старухе
И склонился к ней. «Подружка
Мне поведала от скуки,
Как красавца Алексея
Заразила гонореей.
Знаешь ли мою подругу?!»
И протягивает руку...

…А в руке визитка Дрэи.
Алексей остолбенел,
Прочь бежать он захотел,
Только ноги онемели.
Старуха вдруг приободрилась
И плащ свой распахнула разом.
Картина жуткая открылась:
Гноилось тело от проказы.
«Смотри, таким же скоро будь,
Это твой блаженства путь!»
От старухи пряча взгляд,
Алексей подал назад,
Услышал паровоза гул
И под колёса сам шагнул.

Очнулся снова ото сна,
Один, оставленный в постели.
Огни от фонарей блестели,
И спальня чуть озарена
Свеченьем белым от луны.
Поднялся, подошёл к окну.
«Какие жуткие мне сны
Приснились нынче. Почему?!»
В голове чугунный звон –
Дум и чувств аттракцион.
До кресла он дошёл, присел
И мысленно осиротел.

XXVIII

Письмо сознание терзает,
Покой нарочно не даёт.
Он вновь его перечитает,
Обратно в тумбочку кладёт.
Подолгу смотрит за окошко:
Во дворе гуляет кошка,
А люди в этот ранний час
Узреть хотят свободу трасс.
После душа ободрился,
Чуть от сердца отлегло.
Вниманье снова привлекло
Письмо. И вдруг решился:
С утра иначе день начнёт –
На встречу к тётушке пойдёт.

XXIX

Письмо от тёти

Здравствуй, милый Алексей!
Письмом обрадовать хочу,
Уверена, что получу
Я от тебя ответ. Скорей
Прошу меня простить. До боли
Я не могу терпеть обид.
К моей уж одинокой доле
Прибавлен седовласый стыд.
Молю, прости, я виновата,
Ведь у меня ума палата.
Я вся измаялась давно,
Спасенье – красное вино.

Племянник мой зеленоглазый,
Не те сегодня времена,
Чтоб не простить меня сполна.
Уверена, момент прекрасный
Настал уже для примиренья.
Увы, надолго предрассудки
Жизнь оградили от веселья,
И только ради злобной шутки
Блеснёт улыбка на лице,
А после вновь печаль в конце.
Я жить так больше не желаю,
Тебя к тому же призываю.

Довольно выпало страданий
На плечи наши с головой.
Племянник белокурый мой,
Ты цель предсмертных начинаний,
Что мной затеяны недавно.
Предвидя гробовой поход,
Я вспомнила о самом главном.
Ты мой хранитель у ворот.
Старуху, что едва жива,
Судьба к черте уж подвела,
Часов песочных жизни сок –
Не подсыпается песок.

Прощение – мой приговор.
Приемлю я любую кару.
Вся жизнь моя далась пожару,
Когда зажжённый мной раздор
Твою семью всю опалил.
Я виновата, я грешна,
И на исходе лет и сил,
Испивши горечи до дна,
Открыться для тебя хочу.
Пускай проклятья получу,
Но я молю, мой Алексей,
Приди же к тёте поскорей!

Уж волей ада иль небес
Я буду вскорь обречена
За жизнь свою нести сполна
Мой неподъёмный тяжкий крест.
Но не уйду, пока напротив
Твоё лицо не разгляжу.
Мне важно знать, что ты не против
Моей компании. Скажу
Тогда большой секрет,
А верить этому иль нет –
Ты сам решишь, уже большой.
Прощаюсь. Крёстный ангел твой.

XXX

Алексею было важно
Себя достойно подавать.
На встречи приходил отважно,
Мог соблазнять и обольщать.
Любая дама «двадцать плюс»
Хотела пробовать на вкус
Не только роскошь юных лет,
Ещё и пылких губ завет.
Однако в этот раз собрался
Довольно скромно для себя.
Слепую роскошь возлюбя,
Доволен образом остался:
Джинсы, кеды, водолазка –
Моды современной сказка.

XXXI

Как раз прислуга заявилась
Убрать, помыть да приготовить.
Два раза на день приходилось
Сюда идти, не то уволить
Могли по всякому доносу:
Неловко подано с подносу,
Или не глажена сорочка,
Иль причитает, словно квочка,
Хозяин-барин, да порой
Назло, бывает, веселятся.
Им позволяют издеваться
Над должностью и над собой,
Бывают случаи отпора,
Но чаще терпят без разбора.

XXXII

Наш Алексей такой же барин:
Поступками он самодур,
И даже в умысле коварен –
Иной раз вовсе чересчур.
Один я расскажу вам случай,
Не самый по исходу лучший,
Но, тем не менее, он был.
О нём лишь Алексей забыл,
Но мать, отец и младший брат
Навеки траур обрели,
Свою же дочь не сберегли
От уготовленных ей врат.
Ещё немножечко терпенья,
Продолжу я произведенье.


XXXIII

В осень позднюю листва
В кучи медные сметалась,
Лишь канадская трава
Изумрудной оставалась.
Раньше стали зажигаться
Фонари, быстрее мчаться
Укороченные дни.
Сгорая спичками, они
Торопят живо и всерьёз,
За каждый драгоценный час
Отчитывая строго нас,
Иных жестоко и до слёз.
Особый случай понедельник –
Всех начинаний он затейник.

XXXIV

На рассвете жёлто-красном
Бледно таяла звезда.
Утро выдалось прекрасным.
Встав пораньше, как всегда,
Анна принялась за дело:
Собралась, за завтрак села,
Приготовила обед
Для родительских диет,
Покормила свою кошку.
Посмотрела на часы:
Стрелок тонкие усы
Подгоняли на дорожку.
Выходить уж ей пора
На работу, в путь-дела.

XXXV

Повезло недавно Анне:
Подработки не хватало,
Эскорт минуя, танцы, бани,
Пошла в услуги персонала.
Душой красива и лицом,
Ей было стыдно пред отцом
В свои неполных двадцать лет
Идти прислугой в высший свет,
Но лучше так, она решила,
Чем то, что Вика избрала –
Перед мужчиной догола
Раздеться и вертеться мило.
Со школы лучшие подруги,
Но как разнятся их услуги!

XXXVI

Про воспитание немного
Пофилософствовать хочу.
Одну компанию дорога
Ведёт к заветному лучу,
Однако ценности у них
Отличны от друзей своих,
И цели их, конечно, тоже
Друг на друга не похожи.
Подвожу к тому идею,
Что среди толпы одной
Кто-то станется герой,
Кто-то близится к злодею.
Словно с веточки листок,
От семьи идёт исток.

XXXVII

Путь лежал неблизкий Анне
С Подмосковья электричкой –
Сорок пять минут желанней,
Чем часами быть затычкой
На дорогах, на шоссе.
О пробках написать эссе
Когда-нибудь возьмусь, друзья,
Возможно, после декабря.
Люблю я милые минуты:
В часы слагаются мгновенья,
Мелькают за окном строенья,
Деревьев стройные редуты,
Вагона плавное качанье,
Колёс размерное звучанье.

XXXVIII

Анна прибыла на встречу
Вовремя, как должно быть:
Оправданья мир калечат,
Опоздавшим трудно жить.
Милый менеджер попался,
Он доходчиво старался
Объяснить про сферу дел.
После договор созрел,
И на подпись три листа
В два законных экземпляра
Перед Анною лежало.
«Подпишите в тех местах,
Где я галочкой отметил.
День сегодня мил и светел!»

XXXIX

«Завтра ждём вас на работу,
Все инструкции вам дал.
Ваша смена до субботы.
Welcome в "ЭстетПерсонал!"»
Форму выдал по размеру
И добавил: «Я, к примеру,
Здесь работаю пять лет.
Анна, маленький совет
От меня примите лично:
Люди высшего достатка
Своенравные порядком,
Их капризы, как обычно
Досаждая в редкий час,
Пусть не удивляют вас».

XL

Анна знала без заметки
Про людские разноличья:
Кто-то дикий, будто в клетке,
Кто свободой обезличен.
Все породою разнятся,
А ученьем похваляться
С воспитаньем заодно
Вовсе нам немудрено.
Всякий мнит себя искусно
В образе больших господ,
Только вот вам анекдот:
Мы покушать любим вкусно,
От достатка стол отличен,
А вот стул у всех обычен.

XLI

На радости, что всё сложилось,
Побаловать себя решила:
В кафе на час остановилась,
Где был уют и очень мило.
У женщин малые привычки,
Как закадычные сестрички,
Их радуют из раза в раз
Заместо шалости, проказ.
И для спокойствия души,
Конечно, нужно волю дать
Тому, что может окрылять,
Что счастье и восторг сулит.
Сердце женское ранимо,
И баловать необходимо.

XLII

В первый день её рабочий
Анне рок благоволил.
Возвращаясь ближе к ночи
При последнем вздохе сил,
Всё ж она была довольна,
Что взялась, и своевольно,
Деньги честно и трудом,
Принесёт в родимый дом.
Исключительная вера
В добродетельный исход
Силы духу придаёт,
Растёт уверенности мера.
При любом начале дел
Норов наш горяч и смел.

XLIII

Во вторые сутки сразу
Три напасти приключилось:
Обронила на пол вазу –
Вдребезги она разбилась,
На зеркалах, что протирала,
По недогляду оставляла
Царапин неглубокий след,
А в довершение буфет
(Старинный, видно, дорогой):
Зачем-то дверцу приоткрыла,
А та с петель – и на бок мило
Бряк. Анюта знала: головой
Она ответит за порядок,
За целостность и недостаток.

XLIV

И в этот день ей повезло:
Хозяйка старого поместья,
Узнав, не вымещала зло
И не бранилась ярой спесью.
Достоинства аристократки,
Манеры, выправка, повадки –
Указывало всё на стать,
Чем просто так не обладать.
Мария Павловна по крови
Была дворянкою, в летах,
Но всё ж, как девочка в мечтах,
Не приняла вины бедовой.
Сказала нежно «Бог бы с ними!
Душе не нужно то в помине!»

XLV

Третий день её труда
Вышел на четверг печальный.
Непредсказуема судьба,
Но след её первоначальный.
Ей смена выпала как раз
Откуда начат был рассказ –
Апартаменты Алексея,
Где жизнь роскошную имея,
В порядок нужно приводить
Привольный хаос бытовой.
За чистоту был наш герой,
Неважно, мог ли он ходить
Иль пьяный на ковре лежал:
Он свежесть пола уважал.

XLVI

Анне нужно было в срок
Совершенство навести,
Каждый в доме уголок
И прибрать, и подмести.
Дел хватало ей с утра,
Благо ранняя пора –
Нет хозяина жилища,
Днём с огнём его не сыщешь.
Впрок дела не запасая,
За работу принялась,
И за что бы ни взялась,
Исполняет всё, порхая.
Эта лёгкость ей дана,
Так как женщина она.

XLVII

Закончив вовремя уборку,
Не чувствуя упадка сил,
Подвязала ровно шторку,
Вдруг домофон заголосил.
Подня;ла трубку – нет ответа.
Ещё раз позвонил: «Джульетта,
Впусти, родимая, скорей,
Ключи посеял, дуралей!
Немного пьян, но всё ж орёл,
Я молод у дверей лежать,
Хочу в кроватях помирать».
Хозяин с праздника пришёл.
У дома высадили друга
В расчёте, что пришла прислуга.

XLVIII

Не жда;ла странника Анюта,
Калитку от ворот открыла.
Тянулась долгая минута.
Шаги, звонок ещё, впустила.
Навеселе вошёл приятный,
Красив, ухожен, ароматный
Мужчина лет так двадцати.
Успел лишь за порог пройти,
Как обольстил её собою.
Неопытна (всё юность лет),
Забыв родительский завет,
Легко вскружилась головою.
Любовь коварна и хитра,
Видать, пришла её пора.

XLIX

Обмолвились типичной фразой:
«Привет!», «Привет!» да «Как дела?»
Поныне речь для пересказа
Не так изысканна, мила,
Как было двести лет назад,
Сейчас короче говорят.
Экономичный диалог
Вытеснить общенье смог,
И теперь повсюду слышим
Полуобрывки полуфраз –
Примитивность напоказ.
Мыслим, говорим и пишем,
Однообразностью блистая,
Жующим ртом или зевая.

L

И откуда силам взяться,
Если ночи напролёт
Ум желает развлекаться,
Телу отдых не даёт.
Жизнь ночная не для всех,
Отбирает сильных грех.
Алексей – ночи поклонник,
Ярый праздности сторонник,
Закалённый в кутежах,
Сам себе лишь верен был,
Наслаждения любил.
Не утомляясь в суетах,
Легко он хаживал по клубам,
Где был заносчивым и грубым.

LI

Прелестницу со всех сторон
Он рассмотрел, зайдя домой.
Был несказанно удивлён
Приятной девушкой с косой,
Что прибралась – и вот уходит.
Взгляда с Анны он не сводит,
Думает: «Во всём мила,
Какой в постели бы была?»
Но речь он высказал иную:
«Я рад, красавица, безмерно,
И даже более, наверно,
Что вами озарён вплотную,
И вас прошу не отказать
Со мною чудный день начать».

LII

Ах, эта лесть и голос нежный!
Коварен замысел игры,
Как покров верхушки снежной
Обвалом рушится с горы.
Очевидность – безделушка
До поры, пока макушка
Снова двери подопрёт
Новых крашеных ворот.
Анна верила в начало
Чистой, девственной любви,
Чувство, что жило в крови,
Эту встречу предвещало.
Лишь не знала где, когда
Придёт любовная пора.

LIII

Судьба внесла своё участье
После открытия дверей:
Поверила в картинку счастья
Безудержно, душою всей.
«Конечно! – Анна согласилась, –
Я готова!» – и... влюбилась.
День насыщенно прошёл.
Алексей сперва привёл
Анну в опустелый сад,
Они природой любовались,
Под алой липой целовались,
И осыпал их листопад.
Когда проголодались вскоре,
То в ресторан зашли «У моря».

LIV

Живая музыка звучала
Прибрежной ласковой волной,
Аперитивом для начала
Поцелуй запили свой.
Официанты подносили
Блюда, словно знать кормили.
Они услужливы, радушны,
Вежливы, добры, послушны.
Лишь понаслышке Анна знала
О заведеньях дорогих,
Однако же вкушать у них
Приятнее под звон бокала.
Вино и яства – S'il vous plait –
Усладой тешат на Земле.

LV

Часы с минутами бежали
К вечерней суматохе дней.
На выходе их ожидали
С каретой четверо коней –
Для завершения этюда
Дня совершенства, будто чудо.
Алексей сюрприз простой
Заказал по Интернету:
Упряжку, ямщика, карету
Доставили и на постой
Оставили у ресторана ждать,
Пока изволят их подать.

LVI

Королевой Анна мчится,
От упряжки лязг и звон.
Счастьем всё лицо лучится,
Если в первый раз влюблён.
Жаль, не вечен бег рысцой
По асфальтной мостовой.
Ни колёсам, ни копытам
Ни извозчикам избитым –
Никому в век цифровой
Дорога не мила теперь:
Дальнобойный мчится зверь
По бокам иль за спиной.
«Не зевай, погонщик резвый,
Береги коней, любезный!»

LVII

Круг на до;лгих завершили.
Восторг у Анны на устах:
«Мы на карете прокатили,
Все любовались нами, ах!
Ещё б разочек пронестись,
Где мама с папой родились,
По всем изведанным дворам,
И с детства дорогим местам!»
Алексей её не слушал,
Он занят был своей игрой,
Пока что в статусе, герой
План соблазнения не нарушил
И предвкушал уже итог,
О чём писал я пару строк.

LVIII

Наивностью жива душа,
Теснятся мысли чередой:
«Достаточно ли хороша,
Чтобы назвал меня женой?
Иль это просто наважденье
И сном явилось приключенье?
Тогда проснуться не хочу!
Он говорит, а я молчу,
Он смотрит на меня – я таю.
Его слова и взгляд, о, Боже,
Нет ничего сейчас дороже!
И только об одном мечтаю,
Чтобы и завтра, и вовек
Был рядом этот человек».

LIX

Гуляя по Москве вечерней,
Они по улицам брели.
Казалось, светятся усердней
В сутулой позе фонари.
Немного звёзд сияло в небе
По чьей-то прихоти, потребе,
Сквозь темень проливая свет.
У молодых вниманья нет:
На вид окрестный им сейчас
Минуты тратить неохота.
Эгоистичная природа
Частенько совращает нас,
И каждому тогда подай,
Что хочет он иль угадай.

LX

Алексей в расчёте верном
Проложил обратный путь:
Москвичом он был примерным,
Обходы знал и где свернуть,
Ориентировался знатно
Аж до МКАДа и обратно.
Ловеласу должно знать,
Где можно девушку занять –
Покушать, посмотреть, послушать,
Ресторан, кино, концерт…
И верный спутник – Интернет:
Идиллий чтобы не нарушить,
Он выручает раз за разом.
Уж век такой – подай всё сразу!

LXI

За беседой с переулка
Вышли к набережной вскоре.
Их вечерняя прогулка
Не рассчитана до зорей,
Только бледная луна
Им на время выдана
Под расписку, чтобы в срок
Встречи подвести итог.
«Анна, я хочу признаться
Тебе вот здесь, перед рекой,
Что мне приятно быть с тобой.
Готов и дальше восхищаться
Улыбкой и красою глаз.
Мне трудно говорить сейчас,

LXII

Я покороче постараюсь
Все мысли высказать тебе.
За одиночеством скрываюсь,
И нелегко в моей судьбе
Найти родной души причал.
Тебя как только повстречал,
Перемениться захотелось,
Уверенность пришла и смелость.
И я желаю также знать,
Возможно, Анна, ты не прочь
Со мною провести и ночь.
Прости, я тороплюсь, видать,
Ты что-то быстро побледнела…
Скажи, пожалуйста, в чём дело?!»

LXIII

Не видел он, что за спиной,
У Анны прямо на глазах,
С обочины свернул и по косой
КамАЗ летел на всех парах.
Оглянуться не успел герой:
Со всею силою рукой
Его Анюта оттолкнула...
С пути её пушинкой сдуло
Махиною в двенадцать тонн.
Спасла любимого ценой
Своею жизни молодой.
КамАЗ наехал на бетон,
Ограду сшиб и в речке сгинул.
И тело Ани дух покинул.

LXIV

Трагедией назвали смерть,
Статистикой назвали смерти.
Мы все способны умереть,
Не зря ж завидуют нам черти,
Ведя охоту за душой.
Пусть обойдёт вас стороной
Печаль утраты хоть какая.
Главу на этом завершая,
Прошу немного подождать:
За продолжение романа
Возьмусь я как-нибудь вне плана.
И буду вас сопровождать
Я далее в строках моих
Для вас, возможно, дорогих.


Конец 1 Главы

(Декабрь 2017 - 22.03.2018)