Дай вспомнить...

       Припоминаю, нечто вроде - кочёвок по Совдепии Героев. 

Октябрь... Мой “первый” отпуск на пороге - горящая путёвка - 
по Белой речке сплавом на плотах, жаль не маёвка. 
За минуту без пяти самолётом напрямки я в медвежьи уголки, 
И под внешними кулисами страны мы единожды встретиться должны. 
      И пикантно личный отпуск провести, в романти без багажей - с ума сойти. 
      Как и я, все без тягостных проблем, и в понтах писклявой моды, кое с чем... 

Плот - таёжной масти прогрессант, 
пируэтами паркует драйв-азарт. 
Охорашивался шахматной “ладьёй”, 
за гражданскую отвагу постоять стеной 
      Нам, сегодняшним бы днём, взять тот рожон, 
      он не любит незнаек, расшвыряет пижон, 
Какая там к плотам любовь, плеснув адриналинчиком, 
переступив, присягу дадим, “девчонками”-”мальчишками”... 
“Дредноут” палаточный, славной Совдепии, в советизации с вековым равновесием. 
Координирует компакт мышление, расставшись на время с телодвижениями. 

      Такое милое начало... Нырнули в скудный дождь с причала, 
      и прячемся тоскливо от дождя все, экстремально съехавшись сюда... 
      Без ржания стальных коней мы отправляемся по одиссеи повестей, 
      метафора дороги - рискуй и путешествуй с ней. 
Так дышит и поёт только река, а плотодрон-ладья качает берега, 
в распахнутое небо здешне-белоречное - клоками о, туманно-млечное. 
В лобзании известковых круч, река фамильной белизною вне отражении туч. 
Идя на безопасной скорости, для нас стоянки ею уготовлены. 

       Наш инструктор, бывалый Н.Н. Хамяк, отработанным голосом - тулумбас, 
       со скальных массивов рисунки потряс, река поперхнувшись споткнулась -
                коллапс... 
       У спящих Саян прищурился глаз - представили, какой резонанс... 
       Рефлекторно ему подчинялись все разом, революция рангов в команде
                приказов 
Пообвыклись уже и на местах, а вокруг панорама, как на холстах. 
Тёмно-хвойные профили межтаёжных лесов, аромат долгожителей, в 
                очертаньи стволов. 
И по Южно-уральской артерии рек зелёную улицу минует “ковчег”... 
Специфика неархаична, пару недель - каждому лично! 
      С рекою строптивой соперничать будем, повадки её укрощая полюбим... 
      Запетляла река, засучив рукава, плотоводец - шумахер горизонт поднимает,
                непокорным идя. 
      Резонирует статусом белоречан, перекатом порожистым нас увенчал! 
      Жизнь не ставя на паузу - гипсоспаечных отрукоплескал... 

“Устали - строгодозируемый покой.” Героики-романтики воспрянули мечтой... 
Мальчишки руки подают девчонкам, качнувшись со смехом звонким. 
Мы живы, живы - сердце ликовало, пока не встретило своё карало... 
Все в чайную, перекусить, а я как вкопанная, итить твою итить. 

В ту пору книги были перепродаваемы, взаимозаменяемы. 
Каким же вектором перемещения их занесло в ту бухту по течению, 
и в той лавчонке-передвижонке пусть не за так, но за пятак 
и пальцем не пошевелишь - библиотеку непустяшную скопишь... 
      А я и да, и нет, но налегке, путёвка позволяет экономить на нутре, 
     (ночлег, питание всё включено) инструктор исповедал нас, 
      что перевозка ценностей – непозволительный ньюанс. 
      Такая колыбель, желаемое поиметь, а нет, баланс на таймере, 
Меня толкает вслед за всеми “я перегруз не потерплю, даже на мели, 
инструкция в осуществлении и роспись, убедись, твоя...” 
Со стопудовым принуждением. О, околонаучный бездарь я, 
занюханный приват, у грунтовых обочин, в диком раздраи краткосрочия... 

      Неожидаемости пик, слоном Трогонтериевым и сник, что делать с Хамяком - тупик. 
      Испорчен отпуск окончательно, я тот фургончик буду видеть по ночам и воочию... 

Усталое солнце сменило свой лик, а мой словно замер, в гримасе притих, 
мышцы улыбок забыли игру, может быть, там всё ещё и стою... 
Но вдруг, как гаркнул Хамяк “по местам”, я и треснула вся пополам.
Здесь половина и там - по одной, как же теперь вернуться домой. 
Палаточный лагерь плывёт, как и плыл, но без меня, от обид нету сил. 

      Револьверный станок в голове занемог, Хамяком задолбала себя и весь плот. 
      Дальше стыдно и вспоминать, сам предложил его убивать... 

Девятого дня, как здравствуй среди ночи, центробежная сила 
в повороте скольжения, развернув поперёк нас течению 
к береговой кромке уйдя, к делянке вплотную села, подошла... 
Первое, что я услышала вдруг, как наш завопил: ”В грунтовку вобью..., 
                Лучше б пушторг...” 
      Грох-тибидох непечатным изрёк, я поняла, с передвижкой подвох, 
      повеселела, но не настолько, чутьём проникся он, только-только... 
      Смеху до детских икот... Но, те, что я выберу из томов, он купит, а я ему
                перевод. 
      Вообще-то, дядька он - что надо, без юмора кто, для него засада. 
Тут началось, все загорелись, в недоумении, оторопели и от сия, 
Продавец был вынужден взять адреса, поскольку уж очень товар удался... 
Всё вертится, кружится ради меня, я краски все вижу и счастья полна. 
Разум за разум, из вероятных - паззл тот ас - самый приятный! 


Р.S. На смертном одре библиотек-передвижек были могучие залежи книжек.

Иллюстрация найдена в интернете.