Башня

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ О НЕРАЗДЕЛЕННОЙ ЛЮБВИ

                Башня Лахта-центра прочно занимает свое место за моим окном на 17 этаже. Иногда она исчезает на короткое время в тумане. Если дымка приходит снизу и скрывает ее основание, то башня превращается в какое-то подвешенное космическое тело. И все же, чаще всего, она протыкает своей острой головой низкое петербургское небо. Наверное, перед ее взором в это время открываются заснеженные равнины из облаков, освещенных солнцем. С земли кажется, что башня просто стоит под небесным зонтиком или примеряет новые фасоны своих платьев и прозрачных рубашек сотканных из туманов и дождей. Случается, она с раннего утра подставляет свое тело солнечным лучам, вспыхивающим на ней яркими звездами. Исчезая на время, башня всегда оказывается на своем привычном месте. Незаметно привыкаю, что башня постоянно присутствует в панораме Петербурга, словно приклеенная к моему оконному стеклу. Ни один другой городской объект такой странной особенностью не обладает.
                Тронутый патиной времени рыцарский шлем Исаакиевского собора, увенчанный золотым Ангелом шпиль Петропавловского собора и светлый византийский силуэт Морского собора Кронштадта давно уже не властвуют над старым Петербургом. Все они на сравнительно небольшом расстоянии скрываются за поднимающимися новостройками. Город вокруг моего дома постепенно сужается до размеров заурядного двора.
                Другое дело новая высотная башня. Похожая на острый кинжал, она легко разрезает любое городское пространство. Во время движения в автомобиле, мне кажется, что башня тоже не стоит на своем месте, а постоянно перемещается по всему Петербургу. Она совершенно неожиданно вырастает передо мной в дальнем конце улицы или выходит из-за угла здания, словно приветствуя словами: “Здравствуй, это опять я. А ты ждал здесь совсем другую”… Башня исчезает и опять появляется в переулках. Она самой первой встречает гостей Петербурга со стороны Финского залива, словно знаменитая Статуя Свободы, освещающая своим факелом путь к вожделенной золотой двери, “всем жаждущим вздохнуть свободно, брошенным в нужде и гонимым”…
                В непосредственной близости у заснеженной глади Лахтинского разлива башня кажется мне каким-то великаном Гулливером в стране лилипутов. Другое дело, что это гигантское сооружение является фантастической идеей одного из карликов, пожелавшего таким образом стать выше других. Заметим, что это не единственный и далеко не самый лучший способ остаться в памяти благодарного человечества.
                А еще башню здесь легко представить большой межгалактической космической ракетой на стартовом комплексе, а конструкции ее башенных строительных кранов, фермами обслуживания многочисленных ступеней. Еще совсем немного и она, тряхнув напоследок землю-матушку мощью всех своих маршевых двигателей, пойдет вверх, освобождая город Великого Петра от своих несуразных циклопических размеров. Сливаясь с темнотой ночи, мерцая своими огнями, остроконечная башня уже сейчас ведет таинственный сеанс связи с неизвестными мирами...
                Как-то уже делился со своим читателем, что башня Лахта-центра за окном давно представляется мне одушевленным одиноким существом. Случается, что мы говорим с ней о разных вещах, иногда поверяем друг другу свои тайны. Она тонкий и хорошо образованный собеседник, которого нужно понять и почувствовать. Башня всегда рядом, она умеет терпеливо ждать, молчать и слушать. Иногда мне бесконечно жаль ее. Башня-то, сама, в чем перед нами виновата? Она и так стесняется своего большого роста, лишающего ее многих поклонников среди горожан. Так бывает больно и обидно за умную, но некрасивую, засидевшуюся в невестах дочь. Вместо радости любви и счастья семейного очага, ей достаются от жизни только ее случайные осколки, обиды и презрительные насмешки красивых и заносчивых подруг…