Бовари, глава восьмая, ч. 3

 Родольф тоже проявил  заботу об Эмме.
 Может, предъявив свой "пригласительный" билет.
 Родольф и г-жа Бовари поднялись на второй этаж мэрии, в «зал заседаний»; здесь никого не было, и Родольф нашел, что отсюда им будет очень удобно смотреть на зрелище. Он взял три табурета, стоявших вокруг овального стола, под бюстом монарха, и они сели рядом.

 На эстраде взволнованно шептались, переговаривались.
 Наконец советник Льевен встал и начал доклад
 "
 ГОспода!
 Прежде всего он благодарил высшую власть,  правительство, монарха, {Луи Филиппа},-Господа,-короля, нашего обожаемого  Государя, за его постоянную заботу о нуждах своих граждан,  не забывая ни о мире, ни о войне, ни о промышленности, ни о торговле, ни о земледелии, ни об изящных искусствах».

– Мне бы надо отсесть, – сказал Родольф.

– Зачем? – спросила

– Мне бы надо отсесть, – сказал Родольф.

– Зачем? – спросила Эмма.

Но как раз в эту минуту голос советника достиг необычайной силы.

– «Прошли те времена, господа, – разглагольствовал он, – когда междоусобица обагряла кровью наши стогны; когда собственник, негоциант и даже рабочий, мирным сном засыпая ввечеру, невольно вздрагивали при мысли о том, что их может пробудить звон мятежного набата; когда злокозненные учения дерзко подрывали основы...»

– Меня могут увидеть снизу, – пояснил Родольф, – тогда надо будет целых две недели извиняться, а при моей скверной репутации...

– О, вы клевещете на себя! – сказала Эмма.

– Нет, нет, у меня гнусная репутация, уверяю вас.

 Родольф несколько раз предупреждает Эмму, что он не тот человек, которого она нарисовала себе, но опьянённая его богатством, которое, впрочем, было надуманным, существовало скорее только  в её воображении, чем на самом деле, она ничего не хотела замечать, отрицая очевидное.
 Он -заурядный соблазнитель, ищущий приключений.

 Чтобы исправить негативное впечатление от своей "самокритике, он пускается в демагогию.

"– со своей точки зрения, свет, пожалуй, прав.

– То есть? – спросила Эмма.

– Ну да! – сказал Родольф. – Разве вы не знаете о существовании мятущихся душ? Они то грезят, то действуют, предаются то самому чистому чувству, то неистовству наслаждений, – им ведомы все прихоти, все безумства.

При этих словах Эмма посмотрела на Родольфа как на путешественника, побывавшего в дальних странах.

– Мы, бедные женщины, лишены и этого развлечения! – заметила Эмма.

– Грустное развлечение, – счастья оно не приносит.

– А счастье есть на земле? – спросила Эмма.

– Да, в один прекрасный день оно приходит, – ответил Родольф
аметила Эмма.

– Грустное развлечение, – счастья оно не приносит.

– А счастье есть на земле? – спросила Эмма.

– Да, в один прекрасный день оно приходит, – ответил Родольф.


  Советник на трибуне хвалил земледельцев и батраков, называя их скромными пионерами великого дела цивилизации, защитниками нравственности и прогресса.
  Он говорил, что политические бури бывают более разрушительны, чем стихийные явления природы.
   Он напоминал своим соотечественникам о тех революциях, которые сотрясали
Францию, о казни короля, вместе с королевой и наследником и призывал граждан
впредь не совершать подобных ошибок.
   Советник говорил об этом в 1838 году.
   Тем не менее, десять лет спустя, в 1847 снова разразилась революция, сбросившая с трона "любимого"  короля Луи Филиппа.
   А роман Флобера способствовал возмущению масс. Он вышел в свет в 1847 году.

   В это время Родольф, сидя на втором этаже Мэрии говорил прямо противоположное тому, что говорилось на трибуне.
   Он говорил, что любовь приходит внезапно, когда её совсем не ждёшь.
   Но сразу понимаешь, как будто кто-то сказал: " Вот оно".

" Вы испытываете потребность доверить этому человеку всю свою жизнь, отдать ему все, пожертвовать для него всем! Объяснений не надо – все понятно без слов. Именно таким вы видели его в мечтах."
 (Он смотрел на Эмму.)
 Наконец сокровище, которое вы так долго искали, здесь, перед вами, и оно сверкает, блестит! Но вы еще сомневаетесь, вы еще не смеете верить, вы ослеплены, как будто из темноты сразу вышли на свет."
  Он внушает Эмме чувство, которого она ещё не испытывает, но его слова находят отзвук в её сердце. Ведь именно так и говорилось о любви в романах, которые она читала в монастыре.

 Последнюю фразу Родольф подкрепил пантомимой.
 Он схватился за голову, точно она у него закружилась, затем уронил руку на руку Эммы.
 Она ее отдернула.

 Она не такая всйо-таки "простушка", чтобы довериться ему, не проверив себя.
 Что чувствует её сердечко.