XII

В колыбели Валь'шары, родившись, лежат
близнецы, и один – с золотыми глазами.
Ты же помнишь, мой гневный единственный брат:
Иллидан означает эльфийское пламя.

Я лишился сияния солнечных глаз,
превратился в изгоя. Исчадье. Урода.
Я пожертвовал больше любого из вас,
не утратив лишь душу за время охоты.

Брат, смотри: всё, что я в этой жизни любил,
всё, что будет тобой и Тирандой забыто,
отдал я за размах тёмных кожистых крыл,
за ужасные шрамы, рога и копыта.

Говорят, что я предал эльфийский народ.
Но кипело безумие водоворота,
кровь титана темнела. Саргерас грядёт,
чтоб стереть всё живое с лица Азерота.

Наши земли измучил Великий Раскол,
и когда бушевали здесь элементали,
и рассудком дракон помутился, со злом
вы на битву, Тиранда, меня призывали.

Три фиала сберёг я. Над зеркалом вод
Нордрассил, и спокойны прозрачные воды.
Вы меня проклинали, но снова придёт
Легион, что пылает азартом охоты.

Всё, чего я желал – запечатать Портал.
И на вашу поддержку уже не надеясь,
червоточины мира в Дреноре латал,
потому что сквозь них и ломился Саргерас.

А врага замани, обмани и предай:
кто-то должен и грязную делать работу.
И охотник становится дичью, когда
на него самого объявляют охоту.

Вы мой замысел были не в силах постичь.
И пока на меня надевали оковы,
Запределье сотряс мой отчаянный клич.
Я твердил лишь одно: «Вы ещё не готовы!»

Если вам с вашим зреньем не видно ни зги,
я меж Светом и тьмой выбираю свободу.
Я не избранный: есть только наши враги,
только мы – и решимость для долгой охоты.

А Саргерас упорен: то орки, то Плеть –
с каждым новым нашествием делаясь жёстче.
Я со смертью играл, чтоб могли уцелеть
изумрудные сны и друидские рощи.

В казематах, в плену, вековечной ночи,
обладая лишь парой клинков Аззинота,
я точил и точил роковые мечи,
чтобы, выйдя на волю, продолжить охоту.

За Тиранду в Нордсколе ударом лича
был – ты помнишь? – в неравном сражён поединке,
выпил тёмную скорбь ледяного меча.
Брат, не плачь: отложи по любимой поминки.

Брат, её ты хотел получить – так бери,
а в приданое – силы земли и природы.
Пламя хаоса выжгло меня изнутри.
Я охотник на демонов. Демон охоты.

Мы рождаемся, стоя меж Светом и тьмой,
в пустоте изначальной пропели наару.
Выбор Света навязан: он ваш, а не мой.
Я хотел сохранить полумрак Зин-Азшари.

Даже брат отвернулся. Любимая – с ним,
хоть и смотрит на демона вполоборота.
Я стою перед вами – точь-в-точь натрезим.
Я оставлю обоих. Отдамся охоте.

Чтобы демонов бить, нужно демоном стать,
быть на равных с Саргерасом. Что мне осталось?
Ну-ка, демоны, ближе! Темница пуста.
Заперев их внутри, я впустил в себя хаос.

Был я предан и сам. Но едва уцелев,
снова ставил ловушки и путал расчёты,
потому что, сказал я однажды Майев,
жизнь без цели – ничто для ведущих охоту.

Я душа в пустоте, я везде и нигде,
ключ к пространству и времени, а не потеря.
И во тьме я пылаю, подобно звезде,
возвращаясь домой – на Расколотый Берег.

Вы стремились добыть Созиданья Столпы:
Агграмара эгиду, чекан Каз'горота.
Вот ирония, брат, вот гримаса судьбы –
оказалось, я нужен для этой охоты.

И когда я вернулся, раздвинулась мгла,
приоткрылись для вас межпланетные дали.
Мы должны повторить то, что раньше смогла
только Эгвин, Хранительница Тирисфаля.

За повязкой в глазницах два сгустка огня:
им предатель Саргерас заполнил пустоты.
Руны Скверны на коже – они часть меня.
Для охоты я создан. И жажду охоты.

Вас пугает присутствие наг и шиварр,
но без них и меня вы навряд ли могли бы
отыскать, возвращая себе острова,
ваши Слёзы Элуны и Камень Приливов.

Сколько жертв, сколько павших, безжизненных тел…
В Сурамаре, войдя под знакомые своды,
вы меня воскресили лишь только за тем,
что считали оружием вашей охоты.

В равной мере – создание Света и тьмы.
Эти силы меня разрывают на части.
Мы чужие, мой брат, но пойми же, что мы –
грань эпохи. Предел демонической власти.

Что ведёт нас по следу – судьба или рок
пострашнее, чем мой изрыгатель кислотный?
Ты, Тиранда и я, предводитель-пророк
и дорога до Аргуса от Азерота.

Я не избран наару. И что же, теперь
я предатель дренеев и Армии Света?
Или ключ, что запрёт за Саргерасом дверь,
чтобы вы возродили из пепла планеты?

Ярость бури, эльфийское пламя, гори!
Вот он – выбор, и цель, и судьба, и свобода.
Запирайте его. Я останусь внутри,
потому что охотник – ничто без охоты.