Зеркалом смотрит

Раздвинув межзвёздно пространство и время
Я лёгкостью сбросил притяженья оков.
Не держат, уж, путы, разорваны звенья,
И жданно взлетаю – за далёкость веков.

За всхлипы земные, за тяжкие вздохи
Путей совершённых, что судьбе – перебор.
Небесные стоны, что вехи эпохи
Растаяли тишью…, пропуская собой.

За таинство выше, чем слава людская,
Чем жажда веселья – что в застольях живёт.
И выше, и выше – обитель святая 
Межзвёздною жизнью, предо мною встаёт.

Раскинулись верой луга световые,
Где нет им начала и где нет им конца.
И значатся миром величья святые,
И лёта не слышно пулевого свинца.

И грохота нет здесь – разрывов снарядных:
Закутались дымом на сверхгрешной Земле…
И нет – в ад жестоких, людей… многоядных,
Что прячут двуличность, под личиной... во тьме.

И нет говорливых, с трибун – пустословов,
Не таится правда по несметным углам.
И мирностью смысл – бесконечностью полон,
Где бесценная – жизнь, не оценена в «грамм».

Оставляю вдали, гуляк беззаботных,
Оставляю в безумье «элитную?» рать.
Зовёт неизбежье амвоном высотным:
Неуёмной молитвой: себя… созидать!?

Но, зеркалом смотрит душа созерцанья,
На прошлую бытность, что страдает вдали.
И… нет уж прощанья, и нет возлетанья
Вглубь высокой мечты, что… над миром… парит.