Ивану Бунину - 2

2

Ветерок  подул  не  спрашиваясь, и дул не прекращаясь. Небо,  небесного  цвета  церемонилось, хвалясь  прозрачностью и  тайной.  Хотелось  нежаркого  тепла  и  отдохновения.  Но  что-то  тревожно щелкало  в  груди  и  беспокоилось.  То  ли  прося  прощения,  то  ли  прощая,  всех  обидчивых  и  обиженных,  неуверенных  в  своих  грехах  и  доблестях,  и  ждущих  с  моря  погоды.  Погода  была  хорошая  и  никто  на  неё  не  обижался  на  эту  самую  погоду.  А  все  обижались  на  правительство,  которое  очень  старалось  все  эти  обиды  стерпеть достойно  и  вежливо.  Всё  были  нарядны  и  худели, и  хотели  быть  ещё  наряднее и  худее,  и  чтобы  ногти в  цветочек  и  длинные,  с  которыми  невозможно  работать  в  селе,  а  в  городе  и  посуду  с  ними  вымыть  нельзя,  но  все  поголовно в  ногтях  и   с  сигаретой,  даже  дамы  в  возрасте.  Затягиваются  и  стонут  душой.  Всем  оказывается  плохо  и  жарко  зимой,  от  этого  самого  сибирского  и  якутского  газа.  Никто  не  помнит,  о  чём  напоминает  в  своих  рассказах  Иван  Бунин.  Как  замечательно  напоминает.  – Возле  моей  постели  всегда  не  менее  трёх  книг,  но  читаю  только его,  за  остальных  просто  горько и  неуютно,  как  будто  они  обижаются  на  себя  и  на  меня. А  Бунин -  нет,  ему  всегда  весело: и  среди  зимней вьюги,  и   голодного   голода.  А  антоновские яблоки  его  пахнут  до  сих  пор,  не  прекращая.  Глаза  его  коней  и  собак изумрудны,  ветер  его  разный,  а  люди  строги  и  отчаянны,  подвластны  лени  и  трудолюбию.  Каждому  герою,  свой  героизм  и  свой  трагизм.  Но  как  праведно  и  по  настоящему изумлённо  писано  сердцем.  Несравненная  пронзительность  и  натуральность. Какая  мощь!  Какая восторженность!  Какая  грусть!  И  нежность!  Что  хочется засмеяться  и  заплакать,  но  восторг  преобладает  над  всем. И  надо  мною  преобладает. И  я  боюсь,  что  вот - вот  закончится  его книга. Потому как,  такая поэтическая проза  Ивана  Бунина создаёт  гармонию  в  душе читающего эту  прелесть.